– Как бы у этого мистера Икс не оказалось соратников в ваших рядах, – говорит Злобин, – понимаете, о чём я говорю? А то все вроде спокойны и расслаблены, а может, среди них вражьи агенты рыскают.

Резон в этих словах, разумеется, есть. Поэтому решаем, что Толик проинструктирует своих «лейтенантов» из тех, кому неукоснительно доверяет.

– А этот гусь… – размышляю я. – Интересно, остался он на дежурстве? С одной стороны, зачем ему уходить и навлекать на себя подозрения, правда? Он же думает, что Наталью похитили, значит она его уже не выдаст, а из всех нас она единственная, кто может его опознать.

– Значит, – предлагает Толян, – нужно его взять врасплох. Пусть думает, что план сработал и спокойно завершает своё дежурство.

– А, с другой стороны, наверное, что-то может заподозрить, – хмурюсь я, – ведь странно же, жениха с невестой нет, а праздник не кончается, правда? Тем более, он, скорее всего уже знает, что мы отправились в погоню. Допросить его несомненно нужно. И чем раньше, тем лучше, да вот только не спугнуть бы…

Мы возвращаемся. Толян связывается с тем, кому доверяет и даёт распоряжения. Приезжаем мы тихонечко, без помпы. Выходим из машины и… сразу сталкиваемся с этим чуваком.

Он естественно моментально всё понимает и даже не пытается дёргаться. Его берут в кольцо и отводят в сторонку. Пакуют в тачку и увозят.

– Странный человек, – удивляется Злобин. – Не понимает, что ситуация могла измениться, вы могли догнать похитителей, могли договориться, в конце концов, да мало ли что ещё.

– Ничего, – кивает Толян, подозрительно осматривая остальных гвардейцев. – Разберёмся.

Проблема, тем не менее, обрисовывается во всей неприкрытой остроте. Вопрос надёжности нужно как-то решать. А как? Создавать аппарат из психологов? Но это глупость, мне кажется… В общем не знаю. Ладно, подумаем потом. Мы возвращаемся к гостям, чтобы продолжить веселье. Но пистолет на всякий случай за пояс я запихиваю.

Перед тем, как появиться на лужайке, мы заходим в туалет и пытаемся привести себя в порядок. Причесон у меня действительно огонь. Так что, глянув в зеркало я и сам начинаю ржать, как недавно мои друзья и близкие. Наташка с помощью воды и ладошек кое-как создаёт видимость нормальности и только после этого мы идём на праздник.

Гости уже в хорошей кондиции и наше прибытие замечают далеко не все.

– Знаешь, я неслабо так проголодался, – качаю я головой. – А шашлык мы, кажется, пропустили.

– Ну где вы были?! – набрасывается на нас Галина. – Вас больше часа не было.

Я думал, прошла целая вечность, а тут немного больше часа…

– Галя, прости, – пожимаю я плечами. – Работа настигает даже в такие дни. Пришлось немного повкалывать.

– По тебе видно, – качает она головой. – Выглядишь так, будто вагоны разгружал. Вот молодость, не могут ночи дождаться. Смотрите, никуда не исчезайте скоро фейерверк.

Наташка держится неплохо, пытается, по крайней мере.

– Я же знала, за кого выхожу, – шепчет она мне на ухо, когда мы танцуем под Антонова. – Ты ведь меня предупреждал, отговаривал. Даже игнорировать пытался.

– Ну, когда это было, – пожимаю я плечами.

– Зато нам нескучно, – кладёт она голову мне на плечо.

Её бьёт дрожь, отходняк. Я прижимаю её к себе и ласково глажу по открытой спине. Уже темно, над нами звёздное небо, звучит музыка, поют крутые певцы, мигают разноцветные огни, официанты носят еду.

– Как здорово, – шепчу я, – что ты согласилась.

– Ты тоже, – несколько раз кивает Наташка. – Спасибо тебе… муж…

Праздник идёт к своей вершине, к кульминации. Сейчас ещё парочка поздравлений, тостов, а потом фейерверк и можно будет ехать в гостиницу, в наш люкс. Для нас это уже спад, честно говоря. Такого катарсиса, какой мы пережили на борту авиалайнера уже не будет. Там ведь и фейерверк, и салют и акробатические номера были.