Мингю достает из кармана уже почти пустую пачку сигарет, закуривает. Молчит какое-то время, разглядывая яркую макушку Сонёля, который бегает по двору, играясь с Куки, и кивает – сам себе, чтобы почувствовать хоть немного уверенности.

– В какой-то период своей жизни я здорово налажал, – говорит он, выдыхая дым. – Я подвел не столько всех вокруг, сколько себя самого. Я сдался. Думал, что боль, которую я испытываю, все оправдывает. Что какая разница, что происходит со мной, если жизнь и так уже на дне.

Лицо Юбина – серьезное, сосредоточенное и все еще немного удивленное. Наверное, он просто не понимает, зачем ему говорят все это. Зачем все это говорят именно ему. Мингю протягивает Юбину сигарету – последнюю, – и тот молча прикуривает.

– Я знал одну девушку в то время. Она была старше меня года на два, проходила практику в том месте, которое я… – Мингю запинается, – часто посещал. И так вышло, что она волей случая стала свидетелем того события, что окончательно меня сломало. Сегодня ночью я вспомнил ее слова, которые, если честно, не хотел запоминать. «Не делай того, о чем потом пожалеешь». – Он смотрит на Юбина в попытке прочитать на его лице реакцию на свои слова, но не видит ничего, кроме замешательства. – Я ее не послушал. Она правда хотела мне помочь, а я просто отмахнулся от ее искренних чувств, решив, что они лишь бремя, которое ничего не исправит, ничем не поможет. И я жалею об этом.

Мингю стряхивает пепел в открытое окно и натянуто улыбается, когда Сонёль внизу останавливается и задирает голову, начав махать им рукой. Чонхо, надевающий на Куки ошейник обратно, тоже запрокидывает голову. Мингю не отвечает на его взгляд – поворачивается к окну спиной и трет переносицу.

– Зачем ты мне это рассказал?

– Сейчас я… – Он делает последнюю затяжку и тушит окурок об упаковку сигарет, бросает бычок внутрь. – Кажется, сейчас я опять нахожусь в подобной ситуации. И я не знаю, как мне поступить. Скажи, только честно, – Мингю смотрит Юбину в глаза, – если бы ты оказался в мире, которому не принадлежишь, и вдруг встретил человека, с которым захотелось остаться… что бы ты сделал?

– Я… – Юбин смотрит на сигарету в своих руках и неожиданно усмехается. – Это неважно.

– В смысле?

– Какая разница, как бы я поступил на твоем месте? Ты и только ты можешь понять, что правильно для тебя самого. Тебе в этом никто не помощник.

– В том и проблема, что, сколько бы я ни бился в поисках ответа, я не могу его найти. – Мингю поворачивается обратно к окну, смотрит вниз; не может не улыбнуться, когда видит, как смеется Чонхо. – Мне сказали тогда: «Не делай того, о чем потом пожалеешь». Я сделал. Я пожалел. Но я больше не хочу ни о чем сожалеть.

– К примеру, о том, что не ответил на чужие чувства, которые настолько очевидны, что это видят все?

Мингю слишком явно чувствует, как стреляет холодом в самое сердце. Оно немеет словно. Делает неровный удар и будто бы окончательно замирает.

– Хотя, знаешь, не так. – Юбин забирает пачку сигарет из его рук и по его примеру тушит о нее сигарету. – Я, конечно, совершенно без понятия, что и как у вас там происходит, но, послушав тебя сейчас… Кажется, дело скорее в том, что тебе хочется ответить, но ты никак не можешь этот факт принять, потому что… что? Тебе страшно?

– Я вовсе не… – Мингю настолько теряется, что забывает, что хотел сказать дальше. – Я не…

– Неважно, – машет рукой Юбин. – Ты позвал меня, чтобы узнать, как бы я поступил на твоем месте, да? Хоть я и сказал, что никто не сможет решить за тебя, но… Перестань терзать себя. И просто живи.