– Видимо, купец подыскивает новый товар, – Брехтов состроил шутовскую мину. – Сам-то ныне занимается собиранием произведений искусств. Говорили, он на коленях вымаливал у старого князя продать ему ту мозаику с собакой, что экспонирована в вестибюле.

– Cave canem? Мозаика той собаки не более чем подделка.

– Да? Странно… Год назад Пульин привозил некоего знатока и тот подтвердил подлинность оной.

В ответ маркиз лишь приподнял брови, но молодой следователь отставать не желал.

– Спокойно ли вам ехалось сюда? – продолжал расспрашивать он. – Слышал я, вы прибыли ночью. Очень тревожно здесь в темное время суток.

– О чем вы?

– О разбойниках и волках…

– И волках?!!

– Зверье здесь особенно лютует! – вдруг присоединился к разговору дворецкий Бакхманн. Он стоял позади бурмистра, наблюдая за работой лакеев. – Первые нападения произошли лет так пятнадцать назад. Пропадает люд, крестьяне, особенно зимой, а у деревень к оттепели находим обглоданные скелеты. Я лично отправлял приказчиков по деревням, чтобы удостовериться в произошедшем. Ужасное зрелище!

– Как же вы определяете, кем именно был несчастный, если, насколько я понимаю, к весне волки растаскивали жертву по всему лесу? – спросил маркиз.

– По остаткам одежд… Мы построили палисадник, но к зиме эти твари становятся злее и нападают с нещадной жестокостью.

– Представьте мне список всех погибших по деревням за последние десять лет, – вздохнул де Конн. – А на скот волки нападают?

– Постоянно! Раньше здесь содержались обширные псарни, но, увы, их закрыли за неимением средств на содержание, да и никто ни охотой, ни травлей ныне не занимается.

Маркиз ненадолго призадумался.

– Знаете что, Владимир Касимович, – наконец он обратился к следователю Брехтову, – охота мне прокатиться по деревням князя и поспрашивать о волках, о характере их нападений. Может, можно будет изучить повадки зверя и найти способ защититься.

– Ради бога, ваша милость! – отозвался с другого конца стола граф Саблинский. – Но не лучше было бы истребить всех этих бестий?

– Посмотрим, граф. Не составит ли господин следователь мне компанию? – маркиз глянул на Брехтова. – Скажем, послезавтра, в четверг с утра? Беру на себя все приготовления к поездке.

– Ну, раз так, почему бы и нет? – ответил тот без всякого энтузиазма. Его день был испорчен.

После обеда к маркизу, как и обещала Алена, явился ее секретарь с письменным прибором и небольшой тетрадью в руках. Клим Павлович Тавельн. Вида он всегда был напыщенного и столь важного, что ему можно было бы отвести место секретаря Коммерц-коллегии.

Тавельн устроился за маленьким письменным столом библиотеки. Де Конн по традиции оказывал гостю как представителю молодой хозяйки самый теплый прием. Он присел напротив и обратился в слух. Клим Павлович скрупулезно готовился к зачитыванию правил приема в салон и поднял голову лишь на десятой минуте.

– Происхождение? – резко выпалил он.

– Простите? – растерянно переспросил маркиз.

– Где родились, спрашиваю? – грубо отозвался секретарь.

– Место моего рождения, увы, для меня загадка.

– Вам есть шестнадцать лет?

– Есть.

– Есть ли братья, сестры? – поморщился секретарь.

– Есть… – маркиз не уточнил свой ответ даже после долгого взгляда Тавельна. Из упрямства и недовольства обхождением.

– Ладно, – усмехнулся тот и обратился к тетради. – Кем были до службы у князя Камышева?

– Медиком. Учился в медицинской академии, в Петербурге.

– Ну что ж… – скрип пера и перевернутая страница. – Ответьте, будет ли верным утверждение в том, что большинство болезней происходит от нервного расстройства?

Де Конн не ожидал подобного вопроса и как-то недоуменно переспросил: