Олег приземлился на живот, тотчас вскочил на ноги.

– Садись! – сказал ему невесть откуда появившийся Тимоид.

Олег присел на предложенный стул. Огляделся. Вместо тоннеля, ведущего невесть куда, Олег оказался в комнате размером с рабочий кабинет. Стены в углах были сглажены со всех сторон. Олег обратил внимание, что одет в такой же комбинезон, как у Тимоида. Вероятно, ткань каким-то образом приросла к коже за время прохождения тоннеля.

– У вас светлее не бывает?

– Привыкнешь к сумраку, если успеешь, конечно.

– Могу не успеть?

– Всё зависит от твоих ответов на мои вопросы!

– Я готов отвечать!

– Откуда ты? – Тимоид прошёлся по комнате. На Олега он не глядел.

– Честно сказать? – затягивая время, спросил Олег. Он ничего не мог вспомнить.

– Чем правдивее, тем лучше.

– Я не помню. Жил себе жил, чем-то занимался, а потом очнулся в какой-то трубке. Меня вытеснила какая-то масса. Вывалившись вслед за мной, пульсирующий шар рассыпался на капли, и каждая превратилась в подобие меня.

– Так, а почему ты очнулся в единственном экземпляре, где твой двойник!

– Штук сто моих двойников образовалось. Потом всех забрал прапор в белом воротничке.

– Кто забрал?

– Прапорщик, – поправился Олег.

– Супресс?

Олег кивнул.

– Что ещё ты видел до моего прихода?

Олег рассказал о вновь появляющихся клонах, о супрессах на странных тачках. Про общение с Аксоном Олег умолчал. Не хватало ещё выглядеть дурачком.

– Что-нибудь ел?

– Супресс, который пообещал, что за мной вскоре приедут, выдал сухпай. Какой-то пакет с тестом, – сказал Олег. Увидев, как нахмурился Тимоид, Олег замолчал.

Тимоид взял Олега за подбородок, заглянул в глаза. Олег почувствовал жжение, навернувшиеся слёзы немного остудили прожигающий взгляд Тимоида. Казалось, он видит Олега насквозь. Вопрос только в том, нравится ли ему увиденное.

Внезапно освещение погасло, пол пошатнулся, письменный стол поехал на Олега. Ударившись затылком о мягкую стенку, Олег потерял сознание.

Доцент Штукина работала не первый год и знала, что на заседании кафедры лепет, вроде: «сделали, что смогли…» – плохой помощник. Необходимо показать коллегам полную картину случая. Разобрать его по полочкам, вынуть на тарелочку и подать на белую скатерть. Лаборанты работали всю ночь и выдали результаты анализов к началу больничной планёрки.

Сотрудники кафедры собрались в конференц-зале больницы. Главный врач занял место на краю стола, достал папку с бумагами, приготовился писать.

– Елизавета Оттовна, слушаем вас! – сказал профессор, предлагая жестом занять место за кафедрой.

– Уважаемые коллеги! – доцент Штукина посмотрела в глаза каждому сотруднику кафедры реанимации. – В наше отделение попал молодой аспирант кафедры фармакологии.

Произошло еле уловимое слухом движение в зале. Кое-кто отложил бумаги, прихваченные с собой, чтобы, не теряя времени заполнить листы назначений. Профессор сложил руки перед собой, как школьник за партой. Главный уронил ручку.

Старший ординатор отделения реанимации привстал с места. Откидывающееся сиденье скрипнуло под ним.

– Попрошу минимум внимания! – громко сказала Штукина, не обращая внимания на ужимки старшего ординатора. Мол, свой человек, будем тащить до победы, чего тут обсуждать?!

Профессор постучал ручкой по столу. Анестезиолог уселся обратно. Главный врач выпрямил спину, оставив ручку лежать на полу.

– Олег Банин, – Елизавета Оттовна зачитала паспортные данные.

Кто-то в зале громко зевнул.

– Желаете дополнить, Иосиф Яковлевич? – спросил профессор.

– Желаю, – лысый мужчина с профессорской бородкой поднялся из первого ряда. – Олег – восходящая звезда фармакологии. Будущего академика необходимо спасать.