Флешка уже лежит в сумочке, её доставил крайне недовольный происходящим Коля. То, в каких выражениях он желал мне удачи, подсказывает, насколько сильно ему хочется, чтобы я провалилась. Всё никак не забудет, как отказала ему пару лет назад, весьма чувствительно ударив по яйцам. Что поделаешь, опыт – итог ошибок трудных. А не связываться с охотниками я выучила раз и навсегда.

Исключением является Грег, единственный вменяемый человек в моём окружении, но он давно перебрался в столицу, и мы год не виделись, переписываясь в соцсетях и изредка болтая по телефону. В отличие от остальных, ему интересен обычный мир. Он ходит в кино и слушает музыку, даже имеет вполне нормальное хобби – коллекционирует духи. Как-то он признался, что разделяет мои мечты о свободе. Надеюсь, что мы когда-нибудь обретём её…

– Ишь как заговорила! Тоже мне, цаца! – фыркнула Клава, выдыхая клубы дыма. – Я так и знала, что просто прикидываешься. Небось папика себе на этой сходке подыскала? Культурная…

Подскочив с места, я резко схватила её за шею и наклонила вперёд, удерживая в сантиметрах от кипящей воды. Из её рта вывалилась сигарета и с шипением утонула в супе, а сама Клава тихонечко завыла на тонкой ноте.

– Дёрнешься – по полной схлопочешь, – наклонившись к ней, процедила я сквозь зубы. – Вздумаешь снова лезть – я и тебя, и твоего Ваньку со свету сживу. Думаешь, не знаю, как ты по моим шмоткам шаришься? Всё знаю. И как в магазине воруешь, и как с соседом спишь, и как закладки на пару с муженьком разносишь. Так что в твоих интересах не рыпаться и мне не мешать, усекла?

Для пущего эффекта я оттянула её назад, а потом с силой макнула головой в суп, и через мгновение толкнула в обратную сторону, сама отскакивая назад. Тётка заверещала, слепо носясь по кухне: её лицо покраснело и пошло пятнами. Проморгавшись и утираясь полотенцем, Клава было шагнула ко мне, но я выставила вперёд кухонный нож.

– Давай, сунься, я только того и жду! – кричу ей и обозлённая женщина, тяжело дыша и пуча обожжённые глаза, скрылась в ванной.

– Вот и договорились.

Пить чай расхотелось. Бросив нож в раковину, я скрылась в своей комнате. Кровь так и бурлит от стычки, но слишком давно во мне копилась эта ненависть. После выброса мне, наконец-то, полегчало.

Глядя на себя в мутное от старости зеркало, я поражаюсь собственной неуравновешенности. Будто какая-то змея под кожей ползает и кусается, вынуждая прыгать и кричать. Дурные компании, бесконечные драки и в свои двадцать четыре я сижу посреди руин, совершенно не зная, что делать дальше.

Если выживу и выберусь из Конгрегации – куда идти? Кем стать? Кто меня примет такой, какая я есть? Вообще, смогу ли я устроиться или до конца жизни так и буду метаться, как сумасшедшая?

Я приблизилась к отражению, разглядывая фиолетовый отблеск в глазах, который так заинтересовал Яна. Бледная моль. Поганка. Упырица. У меня было столько прозвищ из-за необычной внешности. Одно время я даже красила волосы в каштановый, но это не помогло, и я приняла себя такой, какая есть.

Да. Я моль, упырица, банши и поганка.

Пиликнул телефон. Ян приехал минута в минуту. И, разумеется, у него был мой номер. А как иначе, если после его визита к начальнице, та чуть ли ни хрюкала от счастья и от щедрот выписала премию. Такие как Ян точно знают, чего хотят. Ну, пусть попробует получить желаемое от меня.

Разумеется, это был красный ягуар. Единственный на весь город. А сам Ян, держа в руках букет ярко-красных роз, переодевшись в чёрное, коварно улыбается, довольно оглядывая меня снизу вверх.

– Я знал, что в синем чулке скрывается настоящее чудо, – бархатисто говорит он, протягивая розы и целуя в щёчку. – А эти цветы только оттенят твою красоту.