- Какой красавчик! - поражено ахнул Семен.
И дело заключалось вовсе не в пригожести паренька. Битого жизнью журналюгу восхитил дикий облик молодого мужчины. Взгляд психа, что называется, горел изумрудным пламенем. Зрачки тот имел раза в два больше, чем обычные люди. Поджарое же, в робе без рукавов, тело по грации напоминало хищника. А исходившее от умалишенного чувство опасности едва не заставило многое повидавшего репортёра отступить.
- Алексей, сколько раз говорил вам не фамильярничать? Тем более, при посторонних! - надулся, как индюк, Строганов.
- А то что? Санитары поколотят?! Так они боятся сюда заходить, - рассмеялся парень, - Или газа опять экспериментального напустишь? Так бесполезно, на меня почти не действует.
- Эх, если бы не наследство вашей покойной матушки. Давно бы вы с голоду померли! – притворно скорбно вздохнул Вениамин.
- Ты мать не трогай, паскуда! - враз помрачнел шизофреник , потом шумно выдохнул, расслабляясь, и уже почти безразлично бросил, - Впрочем, недолго тебе осталось при власти быть, боров. Такие ,как ты, Призыв не пройдут! Не то, что в Царство не попадут, даже отбор не выдюжат.
- Как видите, случай запущенный! - в ответ на угрозу всплеснул руками и впрямь очень пухлый эскулап.
Но журналистов его причитания не волновали.
- Скажите, что за «призыв» , «царство» и «отбор» вы имели ввиду? - вмиг сориентировавшись, стал выспрашивать у безумца старший Альтман.
- Надоело воду в ступе толочь. Почитайте историю болезни, там все написано. Многого я и сам не знаю. А теперь проваливайте. Мне нужно тренироваться! За пятнадцать лет, не выиграл ни одного боя. Уходите и не мешайте. Держите, как зверя, в клетке. Ненавижу вас.
От затянувшегося монолога юноша распалился. Похоже, у него и впрямь были нелады с психикой. Стадия ремиссии завершилась, и пошло обострение. Во всяком случае, глаза шизофреника подернулись дымкой, руки сжались в кулаки, а под скулами заходили желваки. Если бы не толстая дверь и стальные прутья окна, он бы с радостью поубивал всех.
- «Надеюсь здесь безопасно?!» - невольно подумал младший из братьев, когда чуть ли не капая слюной от ярости, умалишенный ринулся к проходу.
- Бах, бах, бах! - раздались удары голых кулаков об металл.
Дородный врач немедленно захлопнул оконце и заорал куда-то вверх:
- Заморозку давай! А то опять выберется!
Лязгнули запоры. Дополнительное, ещё более мощное, титановое полотно опустилось с потолка, отсекая бесноватого от вожделенной свободы.
- Ты все заснял? - поинтересовался у братца Николай. Тот утвердительно кивнул. Оба пребывали в шоке. Такого увидеть они точно не ожидали.
- А что за «заморозка»? - когда немного отошёл от увиденного, поинтересовался Семён у доктора.
- Да фреона напустим в камеру. Он задубеет. Потом привяжем цепями к кровати. Пусть полежит пару дней. Мы так уже делали, - гневно раздувая ноздри, ответствовал служитель Гиппократа.
- А не боитесь , что он помереть может? - удивился Николай.
- Этот помереть?! Да на нем яды вояки испытывали. Ничего не берет. На редкость живучая скотина!- отмел столь наивный домысел светоч науки.
- Он упоминал об истории болезни. Могли бы мы ознакомится с ней, для полноты отчета? - задал новый вопрос Семён.
- Да, конечно. Пойдёмте в мой кабинет, - гостеприимно махнул рукой Строганов.
Но никуда отправиться троица не успела. Снаружи что-то оглушительно бахнуло, аж больницу встряхнуло. А затем в ушах каждого из них раздался сухой обезличенный голос:
- Граждане планеты Земля, поздравлю вас, Призыв начался! Дорога Доблести открыта для Избранных!