— Помогите! Помогите!

Со злости дракон жестоко ударил непокорную прислужницу кулаком в лицо, и та на миг потеряла сознание. Карон, воспользовавшись ее беспамятством, беспрепятственно опрокинул свою жертву на лавку животом вниз и начал задирать ее юбку. Женщина пришла в себя и вновь заверещала, но дракон опять саданул кулаком по ее плечу, жестко удерживая ее в наклонной позе на лавке и спуская свои штаны.

— Заткнись, шлюха, не то прибью насмерть! — пригрозил он ей хрипло, чувствуя, что его возбуждение достигло пика.

Женщина болезненно вскрикнула в тот момент, когда Обсидиановый быстро овладел ею, широко раздвинув ее ноги. Следующие четверть часа она лишь жалобно скулила, терпя жесткое насилие, пока дракон удовлетворял свою похоть.

.

Жрец окунул палец в чашу с кровью и, медленно подняв руку, начертал треугольник на челе Сумрачного дракона. Таков был обычай в Туманной империи драконов — любой союз скреплялся кровью жертвенного животного.

Затем, опять обмакнув палец, служитель повернулся к Церцее. Девушка, стоявшая напротив Аргона в двух шагах, даже сжалась от омерзения, когда жрец протянул к ней палец с капающей кровью, но не шелохнулась. Лишь твердо смотрела прямо в черные глаза императора. В эти мгновения, когда жрец рисовал треугольник на ее лбу, про себя она твердила волшебную медитацию. Она говорила с духом только что убиенной косули, кровь которой налили в жреческую чашу, и просила животное простить их.

Сегодня, как и вчера, в огромном каменном зале с высоченными потолками было многолюдно. Кругом все те же неприятные наглые драконы и хладнокровные вильмары с мертвенно-бледными лицами. Церцея старалась не смотреть по сторонам, ибо чувствовала, что еще немного, и она не выдержит всего этого. Они с Аргоном стояли на небольшом помосте в середине залы, а драконий жрец, один из двадцати прибывших на Цетуриану, совершал обряд.

— Сложите правые ладони вместе! — велел жрец.

Аргон протянул руку вперед, и Церцея послушно прижала свою ладонь к его широкой смуглой ладони. В тот миг между ними как будто пробежала невидимая искра и девушка вздрогнула всем телом. Церцея знала, что это ее светлая энергия вступила во взаимодействие, точнее, в борьбу с темной энергетикой дракона. Она ощутила это даже физически, невидимым импульсом, Сумрачный же, похоже, даже не понял этого, ибо не пошевелился.

— Отныне ты, Церцея из рода атурий Огненных, принадлежишь Аргону, а ты, Аргон из рода Сумрачных драконов, принадлежишь Церцее. С этого дня и на весь жизненный путь вы вместе.

От слова «принадлежишь» девушка опять вздрогнула. Подобное отношение к живому существу было неприменимо. Принадлежать могли только вещи, а никак не живые организмы с душой, ибо принадлежность лишала воли и внутренней свободы. Этот обряд казался Церцее кощунственным и жестким, как, впрочем, и все обычаи этих кровожадных монстров.

Аргон довольно оскалился, и она отметила среди его зубов два клыка, выступающих чуть вперед. Он крепко сжал ладонь Церцеи и дернул девушку к себе, обхватив сильной рукой ее талию.

— Моя… — протянул довольно Сумрачный.

Жрец почтительно отошел, а Аргон повернулся лицом к присутствующим, так же оборачивая за собой Церцею.

— Объявляю! Отныне царевна Церцея — моя законная невеста! Через сорок три дня состоится наша свадьба, как и положено по обычаям Туманной империи.

Тут же раздались громкие крики поздравлений. Пьяные и трезвые драконы и вильмары вскакивали со своих мест, поднимали свои кубки и кричали, поздравляя императора с верным выбором и желали ему богатства и владычества на долгие годы.