– Пф! Это немало. Так ты скажешь или мне из тебя информацию тянуть до вечера?

– Да всё элементарно просто. Практика заканчивается. Завтра вернётся Адриэль… я папу уговорила объявить о помолвке!!!

– Вау! – Выпучив глаза, одним своим видом выразила, насколько оказалась не готова к последней новости. – Не пойми меня неправильно, но… Бертрам знает?

– О! – Тати мило покраснела. – Ему скажут… послы.

– Послы? – Признаться честно, я испытала настоящий шок. До сих пор никак не могла свыкнуться с тем, что Ти – принцесса, привыкшая получать всё, чего хочет, без зазрения совести. – Эээ…

– Что? – В голосе сестры прорезался холод. – Что это "эээ" означает?

– Оно означает, что у тебя поехала крыша.

– ЧТО?!

– Ты должна спрашивать не «что означает "эээ"», а какие чувства к тебе испытывает Адриэль! И не у меня! А вдруг он совсем против вашей помолвки?! Ты понимаешь, что его… – я даже поперхнулась воздухом от возмущения. – Ты со своими послами берёшь его в плен!

– Я только хочу, чтобы он был моим мужем… будущим королём. Я даю ему власть…

– Без его на то согласия?! И разве власть важна в отношениях?

– Достаточно! – Жёстко пресекла мои нравоучения старшенькая. – Мне не нравится этот разговор.

– Мне тоже, – не отступилась, хватая сестру за руку и не позволяя ей сбежать, – но я не могу тебе этого не сказать. Ты и сама знаешь, что неправильно поступаешь. Даже если у Бертрама есть к тебе хотя бы минимальные симпатии, ты их разрушишь, отобрав у него выбор.

– Но я люблю его!

– Тогда позволь и ему полюбить себя!

– Ты… ты говоришь странные вещи. Я… я не понимаю, как это осуществить… – Тати словно задыхаться начала.

Принцесса Оралима пыталась справиться с отрицательными эмоциями, разрывающими её изнутри, но это весьма плохо у неё получалось.

Страх и неуверенность доведут до истерики кого угодно.

Я же чувствовала за собой вину. Ведь это именно мне пришло в голову показать Тати, кто её возлюбленный.

Её чутьё не ошиблось, им оказался Адриэль Бертрам – светло-русый, голубоглазый сын барона, покоряющий одной своей улыбкой девичьи сердца Академии имени Гора… и не только её.

Глубоко вздохнув, прямо посмотрела на принцессу.

– Ти, я постараюсь помочь тебе, но только умоляю – не спеши. Я очень тебя прошу! Зеркало зеркалом, а нельзя так попирать чужое достоинство. Адриэль только с виду улыбчивый и милый… откуда тебе знать, что у него внутри? Да зачем тебе нужны эти упрёки в семейной жизни? Знаешь, я всегда была уверена, что неестественные способы привязать к себе человека ничем хорошим закончиться не могут. До сих пор так считаю…

Татиана будто бы сдулась. Ссутулив плечики, принцесса поникла головой. Её лоб трагично наморщился, а на ресничках заблестели слёзы.

Пришлось теперь заглаживать свою честность, а это куда сложнее, чем извиняться за грубость или оскорбления.

– Я, правда, помогу! Честно! Только попроси своего отца застопорить процесс с помолвкой. Удивительно, почему он тебе всего этого не сказал!

– Он говорил, но я упомянула зеркало душ.

«Чёрт! Точно моя вина…» – сведя брови в одну сплошную дугу, недовольно стукнула девушку в плечо.

– У тебя пять минут, чтобы отменить свою "просьбу"! Время пошло!

Тати поняла, что я злюсь, а поэтому могу передумать с помощью, хоть вслух этого не сказала.

Тартис без слов подхватилась на ноги и умчалась в направлении женского общежития, явно желая, чтобы я ей помогла. И пусть меня сложно назвать знатоком в отношениях, я в них полный профан, а своё обещание собиралась выполнить от и до!

– Эй, русалка! До зельеваренья осталось десять минут. Выходи, – крикнула я элементалю, с улыбкой наблюдая, как феникс сушит подруге подол платья, которое Маринка быстро натягивала обратно, оказавшись на берегу.