И не просто спасти, а сделать его по-настоящему волшебным… в то время как Лев так и не удосужился выйти на связь.

– …любовники, – услышала вдруг краешком уха, ощутив, как полчища мурашек устремились вниз по крестцу.

– Что? – подняла на Мишу поплывший взгляд.

Он хитро улыбался, посасывая свою нижнюю губу, и смотрел на меня с вызовом.

– Говорю, картина Шагала «Любовники» установила аукционный рекорд – покупатель отдал за нее более двух миллиардов рублей.

– Поразительно… – пробормотала, словно выплывая из магических вод его невероятных зеленых глаз с коричневыми вкраплениями.

Вика, немедленно соберись!

– Вики, поужинаем где-нибудь? – предложил близнец, когда мы покинули галерею перед самым её закрытием.

Словно невзначай он переплел наши пальцы. От этого безобидного прикосновения меня накрыло волной теплоты. В груди затрепыхалось особое необъяснимое чувство. Страх вперемешку бог знает с чем еще.

Меня захлестнуло эмоциями. Границы чувств стерлись. Каждую секунду обещала себе, что вот-вот уберу руку… Однако вместо этого вдруг неосознанно надавила на центр его ладони, крепче соединяя наши пальцы. Фаланга к фаланге. Кожа к коже. Сердцебиение к сердцебиению…

Каким-то шестым чувством ощущала, что сердце Миши бьется так же неровно, как и мое.

– Ну так в ресторан или домой? – низкие рокочущие нотки его голоса добрались до самых глубин моей души, провоцируя мятежную дрожь внизу живота.

– Домой, – пробормотала, практически не размыкая губ, однако была уверена – он расслышал.

Переступив порог квартиры, мы замерли лицом к лицу.

– Что будем делать? – кашлянув, Миша засунул руки в карманы джинсов.

Такой простой вопрос.

– Думаю, следует приготовить ужин? – неловко расчесала волосы пальцами, прекрасно осознавая, что магия момента разрушена.

«Короткое замыкание», произошедшее в картинной галерее, здесь, в квартире Льва, казалось чем-то немыслимым. Мы никогда бы так с ним не поступили.

– Ужин? Да, пожалуй… – Миша задумчиво почесал переносицу. – Ничего не имеешь против пасты с креветками? – решил добить меня своей учтивостью.

Я кивнула.

– Ты отвечаешь за пасту, а я за салат! – добавила вполголоса. – Только переоденусь.

– Идет, – буркнул, скрываясь в своей комнате.

Минут через десять мы вновь встретились в кухне. Переодевшись в треники и майку-алкоголичку, Миша принялся очищать креветки, предварительно поставив кастрюлю с водой на плиту. Не произнося ни слова, я достала из холодильника овощи и, вооружившись ножом, стала сосредоточенно их кромсать.

– Спасибо, что составил компанию, – выдавила из себя, увлеченно разглядывая пупырышки на огурце.

– Спасибо, что разрешила присоединиться, – бросил невпопад после продолжительной паузы.

Впервые со дня нашего знакомства он выглядел абсолютно дезориентированным. Рассеянным. Печальным.

Попка огурца выскользнула у меня из рук, угодив на начищенное до блеска напольное покрытие. Отправив ее в мусорную корзину, я подперла подбородок кулаками, лихорадочно пытаясь придумать какую-то отвлеченную тему для беседы, однако ничего не выходило – его упадническое настроение воздушно-капельным путем передалось и мне.

– Готово! – минут через десять Миша поставил передо мной тарелку с дымящейся ароматной пастой, усаживаясь на высокий барный стул напротив.

– Салат тоже, – указала на большую миску в центре стола.

– Благодарю, – отрывисто бросил, сосредоточенно разглядывая светящийся диск луны за окном.

За все время, что мы находились в кухне, он не посмотрел на меня ни разу. Я уставилась в тарелку и стиснула зубы. Луна, будто насмехаясь, кружилась вокруг, как балерина на кончиках пальцев. Перед глазами все плыло.