Сей не столь знатный, но более чем достойный царский посол сумел заслужить весьма лестный отзыв о себе английских министров, донесших королеве, что его ум в делах равноценен благородству и помыслам и что посол просит назначить время для доверительной беседы с глазу на глаз. После таких блистательных рекомендаций своих министров послу королеве нельзя было отказать в просьбе Непее.

Королева с большим вниманием и интересом выслушивала посла, уполномоченного вести с ней доверительные переговоры именем русского царя о «морских делах» Москвы. Именно со времени появления подданных королевы в Белом море и устье Двины, и установления регулярных торговых отношений с Англией резко усилился интерес Москвы к европейской морской торговле. Посол Осип Непея осторожно нащупывал отношение королевы Марии к планам царя Ивана – скорого завоевания Прибалтики и выхода к Балтийскому морю, к его портам…

Непея последовательно подводил королеву к главному поставленному царем вопросу: каково отношение Англии к выходу России к Балтийскому морю и можно ли рассчитывать на союз с Англией?.. Позволив англичанам устроить «корабельное пристанище» в устье Двины в пристани святителя Николая Чудотворца, разрешив им торговлю беспошлинную по всему Русскому государству, посол выделил слова царя насчет того, что суровые природные условия севера сильно стесняют развитие торговли через Белое море… Вот, условия навигации на Балтийском море куда более благоприятны, чем на севере, к тому же Русское государство на протяжении многих веков владело значительной северной частью Балтийского побережья и всем течением реки Невы, по которой проходил древний торговый путь из «варяг в греки». Посол напомнил королеве, что Русскому государству принадлежал также правый берег Наровы, в устья которой могли бы заходить корабли с английскими купцами.

Королева внимательно выслушивала посла и знала – куда он клонит: Русское государство имело достаточно широкий выход в Балтийское море, однако русские купцы не могли успешно использовать его, ибо не имели гаваней и портов, да и флота морского не имели… Сначала посол Непея изложил королеве план царя мирного утверждения Москвы на Балтийском море посредством строительства в устье реки Наровы, на ее низменно правом берегу большого морского порта – для захода туда заморских кораблей, в том числе и английских. Когда королева ответила, что она не имеет ничего против заходу в устье Наровы своих кораблей и будет только содействовать укреплению англо-русским торговым отношениям, Непея задал первый серьезный вопрос – «Разрешит ли королева продать царю московскому оружие и несколько современных кораблей своих подданных?».

Когда королева ответила утвердительно насчет кораблей и отрицательно насчет ввоза оружия, царский посол Непея попытался перейти к более решительным средствам ведения переговоров. «А каково будет отношение Англии, если планы царя Ивана мирного утверждения на берегах Балтийского моря будут кардинально пересмотрены в пользу завоевания ливонских гаваней после военного захвата ослабевшей Ливонии?». Королева уклонилась от прямого ответа, намекнув, что во все времена победителей еще не судили ни разу, однако туманно высказалась, мол, продажа в таком случае английских кораблей русским могло осложнить торговые взаимоотношения Англии со многими странами балтийского региона, в первую очередь с Польшей…

В любом случае, Непея мог заключить, что на стороне Ливонии островная Англия не будет вмешиваться в русско-ливонский конфликт, и в то же время не посмеет помешать Польше – заступиться за ослабевшее государство ливонских рыцарей-крестоносцев на землях эстов и ливов. Тайное поручение государя было выполнено: было выяснено отношение Англии к возможной военной попытке Москвы прорваться к Балтийскому морю через завоевание Ливонии…