На улице уже светало. Бойцы в сопровождении Анны пошли освобождать жителей деревни, которых заперли в сараях монголы. Начали со двора её дома, вызволив из заточения родителей девушки.

Людмила прижала к себе дочь:

– Солнышко мое, уже не чаяла увидеть тебя! – заплакала она от радости.

– Я встретила русских воинов, это они освободили нас! – обняла родителей Аня, не забывая с обожанием посматривать на Вадима, в её глазах – настоящего былинного богатыря.

Бойцы прошлись по остальным дворам, открывая сарайчики. Избавленные от рабства местные жители радовались и помогали друг другу освободиться от верёвок.

Анна познакомила Леонида со своим отцом.

– Это Аким, он тоже разговаривает на русском – у мамы научился.

– Благодарю вас за наше освобождение и за спасение моей дочери! – низко поклонился мужчина. Он был не старый, лет сорока, поджарый и коренастый, с открытым лицом, на котором выделялись голубые глаза – совсем как у дочери.

– Мы захватили в плен семнадцать монголов, вы можете их оставить себе, в качестве рабов, – сказал Леонид. – Справитесь? Только вы должны будете их кормить, как следует. Пусть работают за еду и ночлег.

Аким почесал голову.

– Дело для нас необычное, не было у нас ещё рабов… – признался он. – В селениях побогаче они, конечно, имеются. Справимся, думаю, премудрость не хитрая – надо их просто колотить так, чтобы не покалечить, чтобы работать после этого могли, – улыбнулся мужичок. – Но нам надо уходить отсюда подальше от Оби – по берегу Томи на юг. Монголы пока только вдоль рек двигаются…

– Я бы советовал вам не торопиться. Мы собираемся поставить крепость на слиянии Томи и Оби, чтобы перехватывать конвои рабов и отряды монголов, так что тут вам больше угрожать ничего не будет, – пообещал Кутузов.

Глаза Акима засветились надеждой.

– А надолго вы к нам пришли? – спросил он, всё ещё сомневаясь.

– Навсегда! Уходить отсюда не собираемся! – коротко ответил командир группы спецназа.

– А кто вы, и откуда будете?

– Мы русские, христиане православные. Наш … – тут Леонид замешкался, придумывая титул для Миронова. – Наш князь Валерий Иванович, – наконец, выдал он, – пришёл сюда навсегда, я полагаю. Мы его слуги и воины.

– Понятно, – нисколько не удивился Аким. – Жена моя давно меня подталкивает покреститься, похоже, надо поторопиться с этим. И народ надо уговорить перейти в вашу веру… Шамана-то нашего монголы убили, некому будет больше за наших старых богов уговаривать…

К Леониду подошёл Вадим, доложил, что пришёл в сознание захваченный в плен сотник монголов.

В роли переводчика выступила Анна.

– Кто ты, какому роду принадлежишь, с каким отрядом сюда пришёл, сколько воинов в этом отряде? – задал вопросы Кутузов.

Зулус злобно заверещал что-то, брызжа слюной во все стороны.

Анна перевела:

– Он грозит с вас кожу живьём снять, когда воины великого хана вернутся сюда.

Леонид хмыкнул:

– Понятная позиция. Аня, отойди-ка подальше, мы по-своему потолкуем с этим товарищем. Нужна будет – позовём…

Девушка послушно отошла метров на двадцать, присела на завалинку избы. Вадим взял руку Зулуса и начал выламывать ему пальцы. Сотник заверещал от боли, а когда его вой перешел в визг, боец отпустил изуродованную кисть и позвал Анну. Та несмело подошла, испуганно поглядывая на корчащегося в траве монгола.

– Аннушка, спроси его – готов он всё рассказать, или мне продолжить с ним беседовать один на один? – попросил Вадим.

Девушка перевела, Зулус интенсивно завивал головой, стал что-то лепетать сквозь слёзы.

– Он готов рассказать вам всё, что вас интересует, о войске великого хана.

– Вот так бы сразу, – усмехнулся Леонид.