Даже глаза не открыв,

Понял Еремей, что жив

Ибо, ныла голова,

Как под пилами доска.

Кое-как раздвинув веко,

Царь, моргнув, таки заметил:

Перед ним сидит Царица

В рукоделье – мастерица:

Тихо пяльцами стучит

И не громко так ворчит:

– Что проснулся Копперфильд

Чай головушка болит?

О твоих экспериментах

Уже пол-Москвы гудит.

ЦАРЬ:

Ты Ирина не бухти,

Лучше рюмку поднеси;

Дай рассолу, кислых щей:

Мне сейчас не до вестей.

"Всё уже давно накрыто", -

Молвила она сердито

И поставила поднос

Еремею прям под нос.

Тот присел на край постели,

Чуть поохал, покряхтел,

В образа перекрестился

И махнул во опохмел,

Глаз прищурив, стопку водки.

В миг, прочистив мозг и глотку,

Тут же жадными глотками

Влил в себя густой рассол,

Закусив всё это щами,

Ощутил он, как волнами,

С него сходит хладный пот,

Будто таит в сердце лёд,

И Божественным бальзамом

Тело к жизни воскрешает.

С наслажденьем отдышавшись,

Он в ответ Царице рёк:

– Да уж …мы вчера с послами

Всё ж маленько перебрали…

Хорошо ушёл пораньше,

И не принял лишних капель -

Спал бы, как пустой бидон

И не зрел бы дивный сон.

Ты Ирина не поверишь:

Видел некую ракету,

Что уносит от земли

Спутник связи до Луны.

Так всё живо, натурально

Что, ей Богу, я буквально

Чуть во сне не поседел:

О, как! сильно, оробел

От неведомого чуда!..

Меня ажно в бок кольнуло.

Вон гляди – даже синяк

Появился: это ж факт,

От него не отмахнёшься

Понимаешь али как?

Царица:

Ты б фантазии свои

Лучше спрятал до поры:

Глянь-ка лучше на часы

И бегом влезай в порты,

А то топчутся в приёмной

Словно горные козлы

От послов твоих гонцы.

А Егорка яки змей

Трётся час уж у дверей.

Его прямо распирает,

Видать, что-то знает парень.

Что ль позвать его скорей?

А синяк поди вчера

Посадил ты егоза.

Залил водкою глаза

И летал туда-сюда

От подвала до лифта.

ЦАРЬ:

Будя, Ира, причитать:

Умом бабьим не понять,

Что б политику вести

Нужно иногда испить

С супротивником вина

Дабы более узнать,

Что скрывают от тебя

Его «честные» глаза.

Эвана…без трёх двенадцать!

До каких же мы гуляли?

Ирина:

В три утра почти, родной,

Воротился ты домой.

Словно ветерок степной:

Неустойчивый такой.

ЦАРЬ:

Значит точно перебрали.

Всё. Хорош. Пора делами

Не отложными заняться.

Кофе, сыр и умываться,

И минуток через пять

Ты Егора запускай!

Да… и у гонцов узнай,

Что велели передать

Мне вчерашние послы,

И пока не отпускай:

Я немного разберусь

И ответ им отпишу.

А в прихожей собрались

Всевозможные чины.

И Тимошка-секретарь

Пишет их в свою тетрадь.

Всех подряд, по номерам

Невзирая на их ранг:

Кто пришёл на запись раньше -

Значится того и тапки.

Будь ты хоть министр торговли

Или скоморох с гармошкой -

Все равны перед Тимошкой,

Стоят в очередь к окошку.

Среди них и двое слуг

Вчера прибывших послов:

Один – Жан, другой же – Джон.

Поначалу на рожон

Было, дёрнулись к окну

Через плотную толпу,

Но решительный отпор

Получив, стоят понуро,

Ведя тихо диалог.

Жан:

Меня здешние порядки

Не на шутку раздражают.

Ни в одной столице мира

Меня так не тормозили.

Я же Франции гонец,

А не рядовой купец,

Что б торчать тут битый час:

Это ж форменный бардак.

Джон:

Да, ты прав: мы как-то были

По делам с Милордом в Риге:

Нас там, – на руках носили.

Здесь же чуть не опоили,

Еле ноги унесли

Что-то …около пяти

С господином из Кремля,

Так набрался он, что я

Его, как мешок, обняв

Еле вывел из дворца.

Жан:

Это что… хозяин твой

Хоть вернулся сам домой:

Мой же вовсе до утра

Дрыхнул на краю стола.

Видно столько он винца

Принял, бедный, что с лица

Я его едва узнал,

Когда в восемь поковал,

Что б бесчувственным забрать,

И в посольство – на кровать:

Никогда ещё Маркиза

Таким пьяным не видал.

Джон:

Да… Россия – не Европа:

Тут гуляют до упора,

А упора у народа

Полагаю, – вовсе нет…

В этом, может, и секрет