Не было еще момента, когда можно было сказать, что лучше уже не придумаешь. Ну разве что только в начале. В этот простейший день.

Простота была во всем. В погоде, в настроении, в месте действия. Это была школа и был последний урок. Единственное, что можно было выделить, так это отсутствие в кабинете учителя. А еще все сидевшие в классе громко разговаривали. Шумели. Болтали. Раздражали своими несформировавшимися голосами. Но такое поведение среди незрелой молодежи уже настоящая классика, и как бы его не спутать однажды с мазуркой Шопена.

В этой какофонии звука можно было услышать разговор трех учеников…

Начало этого разговора, пожалуй, не слишком интересует, а вот середина и конец – это нечто важное в рамках дальнейшей истории.

Тема летних лагерей и людей, что обычно в них засиживаются. С этого стартовала «полезная» часть разговора одноклассников. В точности отобразить его здесь нет ни малейшего желания и смысла. С синтаксической точки зрения он крайне тупой (здесь ведь и так не хватало глупости топорности, правда?), как в общем то и большинство диалогов из жизни. Это тебе не зрелая литература с ее наивной театральщиной. Реально существовавшие разговоры можно лишь вкратце пересказать.

В первую очередь трое учеников. задавшись летнелагерной темой, начали припоминать мальчика-цыгана, проживавшего так же, как и они в городе Салехарде. Этот цыганенок всю вторую лагерную смену портил настроение одному из участников школьной дискуссии. Цыган был чрезмерно агрессивен, не знал истинного русского языка и уж точно не был благословлен Буддой на отпущение всех грехов. На самом деле Татхагата мало кому отдавал свое прощение, но нормальный человек обязательно ведь попросит. А этот цыган не умел просить. В летнем лагере он лишь отнимал да присваивал.

Пожалуй, основной плюс, который можно было обнаружить в разговоре этих троих человек – чопорность явно обитала в другом месте.

Прихватив с собой печаль о плохо проведённом времени в лагере, они отправились в длительное словесное путешествие по грязным косточкам других личностей с дурными характерами (средь них одноклассники, продавщицы в галантерейном магазине, поварихи и т.д.), но пообещали себе вернуться к главному кандидату на звание стопроцентного мерзавца, чтоб на славу посмаковать. А еще они ненароком зареклись, что коли вновь повстречают в своем районе этого цыганенка, то станут для него серьезным источником проблем.

Стоит отметить тот факт (прямо-таки дисклеймер), что говорить о расизме или национализме трех болтливых учеников в данном конкретном случае попросту глупо. Дело ведь заключалось не в отвращении к другой нации и возвышении своей. Ненависть выражалась исключительно к одному человеку и к его поступкам. И только перед ним (нахалом, грубияном и лагерным вором) хотелось чертовски возвышаться. Вот если бы глупым, невоспитанным и вороватым был бы не цыган, а другой человек (например, молдаванин), ничего бы не поменялось. Все равно бы хотелось сделать что-то такое, что могло бы показать превосходство культурного человека.

Вскоре трио таки повстречали цыгана на своих улицах и, кроме того, узнало о его творческих потугах. Он сочинял rap.

Дмитрий Семенов (к слову, один из трех болтливых учеников) не любил rap и не понимал любовь окружающих к этому музыкальному жанру. Возможно, уши не воспринимали слишком быстрое зачитывание безобразных слов и зачастую безвкусный стиль одежды у исполнителей этого жанра (тут конечно железобетонный субъективизм). Его предпочтения в ту пору более стремились к пресловутому року. К postpank и pank. Тогда Дмитрию правда нравилось эта простая безутешная музыка, однако чуть позднее и подобное треньканье начало казаться совершенно безвкусным и заводящим в один и тот же угол. Слушая Joy Division, впадаешь в депрессию, а любовь начинает разрывать на части, снова. Включая Ramones, помаленьку забываешь словарный запас и начинаешь каждые пару минут считать до трех. Разумеется, это шутка, но в каждой шутке есть доля правды, и Семенов ее уловил. Еще, будучи маленько сообразительным, он уловил возможность издеваться над любителями rap с помощью этого же самого rap. Очень легко глумиться над человечьим стилем, зная о нем все по собственному опыту. Затем прописную истину осознал и другой человек из той тройки учеников – Перминов Даниил. До третьего дело, увы, не дошло. Потому вскоре из бессвязного трио вылупился первоначальный лжемузкальный дуэт, призванный своим существованием вывернуть наизнанку целую субкультуру ради одного хулигана. Звучит, конечно, бредово.