SNOWDAY

Приходит Прохор с микрофоном. В рюкзаке у него микрофон, в голове сомнения, а в идеях создать первый музыкальный альбом в своей жизни. Он был готов начать. Семенов тоже был готов. Его квартира в этот день превратилась в личную студию группы Теория Штайнера. Двое уселись за компьютер и начали творить.

Самое смешное в создании первого альбома было то, что ни Прохор, ни Семенов ни пели при таких условиях. Они вообще не пели. Когда дело доходило до записи вокала их бросало в неутолимый смех, что можно заметить даже в конечной вариации альбома. Из-за смеха и неловкости происходящего периодически возникали диссонансы в сочетании голоса и ритма. Сбивчивость и непопадание в ноты стали символом штайнеровского вокала, но в самом начале этот символ мог все разрушить. Записывать третью песню было невыносимо. Хотелось все бросить. Но как, же повезло, что третьим произведением станет «Пачка молока». Хит, с которым чаще всего ассоциируется теперь эта замечательная группа из города на Полярном круге. Именно «Пачка» стала тем определяющим фактором к тому, что альбом все-таки выйдет. И выйдет он не таким, как планировался в первые дни записи. Когда Дмитрий и Прохор работали над песней «Сноудень», перед глазами маячили политические подтексты, которые хоть и преобразовались в более бытовые мотивы во второй записи группы «ZALUPA» оставались все такими же подтекстами. «Пачка молока» обрубила это все на корню. Вместо проблем пространства Теория Штайнера окунула простого русского обывателя в грязь собственного тела. В гламурность сроднившуюся с гермофродитностью точь-в-точь, как один в один. Вопрос мужчин женщин и кого-то еще имеется в народе, но о них не так много говорят и еще меньше поют. И тут подобную песню исполняет ни Элтон Джон, ни Баста, ни Никельбек в конце концов, а два школьника. Это был успех, который спровоцировал невероятный прогресс. Стало понятно, что альбом SNOWDAY станет не однобоким и однотомным диском. Он воплотится во вторую «Разлуку» (альбом группы Наутилус Помпилиус 1986 года создания). Будет для всех и про все. В нем будет и история любви, фактически рассказанная в двух словах, и космические оттенки, стоящие стеной к человеку в последние минуты его одиночества, и душевные мелодии о важности поэта и его творчества. В прочем в песнях столько дополнительных подсмыслов, что разобрать альбом SNOWDAY досконально будет очень сложно. Это недетское произведение не только из-за присутствия брани (к которой именно здесь, почему-то испытывается наибольший всплеск ненависти и неуважения), но и из-за того, чтобы альбом полюбить, необходимо обладать значимым багажом опыта и знаний.

После того, как альбом был готов, ничего кроме восторга испытать было невозможно. Остальные эмоции продавились под весом радости. Слушатели также остались довольны, требовали еще порцию. И не только они хотели. Сама Теория Штайнера стала голодать. Ей не помог бы ни мескалин, ни покупка маслокара. Начался передоз пустоты. Чувство популярности (пусть и мизерной) воткнуло Семенова в песок, заставляя, греючись, сострадать всем остальным. Они неудачники. Они не записали SNOWDAY, а он это сделал. Разумеется, все это было несерьезно (но в каждой такой несерьезности улыбается самый настоящий маньяк) в плане того, что звездной болезнью никто не заболел. Чувство собственной важности, разумеется, выросло, но не до такой степени чтобы, глядя на богатую дочь депутата, стать русским психопатом.

В течение месяца после публикации альбома и Семенов, и Торбин периодически пересушивали свои хиты, и сами, находя в этом всем что- то новое, безумно интересное. Изучив все досконально, стало понятно. Каким бы замечательным не вышел первый альбом, он все-таки имеет свои дыры и ошибки (не только вокально-своднические). Он оказался блином, который в свою очередь оказался комком. Еще один повод создать второй альбом. Оказался ли он работой над ошибками?