- Сынок, иди кушать! - но "сынок" не реагирует. - Егор! - стараюсь говорить строго, но голос дрожит. Реакция нулевая.

- Все, мужик! Последний заезд! Самый крутой!

Ветров подбрасывает ребёнка вверх, ловит, устраивает бешеную скачку на коленях, самый мощный "бух" и замирает. Когда Егоркин смех стихает, Олег передаёт ребёнка мне. Но сын капризничает. Есть отказывается. Мне с трудом удаётся надеть на него слюнявчик, но дальше дело не идет. Ложка с кашей уже в который раз упирается в плотно сжатые губы.

- Неть, неть, неть, - крутит головой малыш. - У-у-у! - показывает вверх ручонкой, объясняя, что хочет снова летать.

- Мужик! Мы так не договаривались! Ты кушаешь, потом мы летаем! - Егор настороженно замирает, хмурится. - Давай! Открывай ротик! – уговаривает Олег.

Неохотно, но губешки разжимаются. Мне удаётся протолкнуть целую ложку каши, потом вторую и третью. На пятой снова все идёт наперекосяк. Егорка начинает кашлять с полным ртом, брызги летят на стол, а несколько из них прямо в Ветрова.

- Черт! - отскакивает он. - А ты резкий пацан! Нечестно так, малой! - протягиваю ему влажную салфетку. Вытирается.

В этот момент Егорка умудряется влезть в кашу пальцами, я ловлю тарелку, которая грозит улететь на пол, малыш вытирает грязную руку о мою белую футболку.

- Егор! Как же ты так! Ай! – замираю, расстороенно смотрю на устроенный беспредел.

Ну все. Теперь и я вся в каше.

- Егор! - улыбается Ветров. - Ты, видимо, поваром будешь! Я бы за такой деликатес сейчас полжизни отдал, слизал все до последней капли! - взгляд его при этом не отрывается от моей груди и разводов каши на ней.

Намокшая ткань просвечивает слегка, а при бурной реакции моего тела, все это смотрится совершенно похабно, но сделать я ничего не могу. Начинаю яростно оттирать пятна с груди влажной салфеткой, но получается только хуже. Взгляд Ветрова становится совсем невменяемым.

- Можно я помогу? - его рука тянется ко мне, я отскакиваю, как ужаленная. - Егорку подержу, пока ты приведешь себя в порядок, - хрипло добавляет Ветров.

- Не надо! Сама справлюсь! – отвечаю резко.

Пересаживаю малыша на полку, встаю, привожу одежду в порядок. Переодеться бы, но не при Ветрове же. Ладно, пока и так пойдёт. Кое-как докармливаю сына. На последних ложках он уже зевает, после еды прижимается ко мне, и быстро засыпает.

И вроде бы наконец можно отдохнуть в тишине, но покой мне только снится. Теперь уже ничего не спасает меня от жадных мужских взглядов. Устало прикрываю глаза, чувствую себя совершенно вымотанной, мерный стук колес укачивает. Даже не замечаю, как сама проваливаюсь в сон.

Когда открываю глаза, не сразу понимаю, где нахожусь. Вокруг темно, тусклый свет льётся откуда-то сверху. Приподнимаюсь. Егорка крепко спит рядом, мы укрыты одеялом.

Сажусь, и снова чувствую это… Взгляд… Ах, да! Я же попала в ловушку и теперь до утра мне никуда не деться от наваждения в виде моего попутчика. Протираю глаза, оглядываюсь. На столе накрытые тарелки с едой, в стаканах остывший чай. И он… Ветров.

- Привет, фея! Приглашаю тебя на ужин. Почти романтический, просыпайся!

11. Глава 10.

Олег.

Алина и малой уснули. Устала она, это понятно. Дети, оказывается, тяжелый труд. Никогда не задумывался об этом. Малой и меня умотал за несколько минут, а фея с ним целый день возится. Но прикольный пацан, забавный. Пожалуй, мы найдем общий язык.

Подхожу ближе - фея явно неудобно устроилась, но боюсь ее разбудить. Аккуратно укрываю одеялом. Наклоняюсь, жадно рассматриваю, вдыхаю ее дурманящий запах. Обожаю сирень. Я бы дышал ею, не переставая… Легонько прикасаюсь губами к ее виску. М-м-м. Внутри становится тревожно горячо. Этот запах будоражит внутри такие тонкие душевные струны, что я захлебываюсь от накатившей эйфории. Что за колдовская женщина? Они с Егоркой сейчас, как два белокурых ангелочка. Прилечь бы рядышком, обнять их и забыться счастьем.