Я обошла по дуге ошарашенную секретаршу и двинулась к гостевой спальне.

– И, знаете, Оксана, можете не провожать. Я найду дорогу. Потому что эту квартиру обставляла я. И, хотя в гостевых комнатах бывала реже, чем вы, помню, где они находятся. Сама найду вход. А вам пора искать выход.

В квартире Марка всё было эталонным, даже гостевые комнаты. Я прекрасно помню, как мы выбирали эти обои с птицами. Долго спорили, какие лучше: те, на которых больше бирюзовых или лососёвых пташек. Выбрали вторые.

А потом увольняли одну бригаду отделочников за другой, потому что те не могли приклеить их на стену. Обои были бумажными. Тончайшими, как папирус. Чтобы они легли идеально, нужна была поверхность без единой шероховатости.

И никто не мог выровнять стену до такого совершенства. Наконец, была найдена бригада Саныча. Он выглядел как водитель бетономешалки. С огромными ручищами, круглым лицом и животиком.

Надежды на него не было тоже, но через 2 недели он пригласил нас принимать результат.

– Поклеили мы ваши салфетки, любуйтесь.

И мы ахнули. Было ощущение, что мы оказались в экзотическом лесу в самой гуще птичьей стаи. Это было великолепно. Нас так вдохновил великолепный вид комнаты, что, едва дождавшись отъезда мастеров, мы обновили спальню жаркой близостью на подоконнике.

И теперь мне надо было здесь ночевать. Разумеется, не на подоконнике, но точно внутри воспоминаний, как ритмично покачивались ветки и взлетали птицы, когда Марк не смог сдержаться. У меня и теперь стало влажно между ног.

Да что же это такое?

Надо было как-то отвлечься. Я достала из шкафа развешенную одежду. Хорошо, что додумалась вместо домашнего халатика попросить летние брючные комплекты. И прилично, и удобно, и нежарко.

Приняла душ и улеглась на кровать. Делать было нечего. Телефон и ноутбук у меня забрали. Книги были только в кабинете Марка, куда мне явно нельзя было заходить. Телевизор показывал всякую чушь, и я его выключила.

Оказалась в плену птиц на обоях, которые навевали эротическое. Решила попробовать выспаться за все предыдущие бессонные ночи, но не успела даже выключить свет.

В дверь требовательно стукнули дважды. Через пару секунд повторили.

Сердце забилось сильнее. Я вскочила на ноги и распахнула створку. За ней стоял Ракитин. Он был одет в тот же костюм, что и днём. Только взгляд был уставшим, тяжёлым и безрадостным.

– Давай поедим вместе.

Он не спрашивал, он утверждал, но я не хотела проводить время с ним наедине. Боялась. И вовсе не его, а себя. Своей реакции на него в этой квартире. Для меня это было очень тяжело.

– Марк, я устала и не голодна. Ужинай без меня.

Я потянула дверь на себя, но Ракитин втиснул ногу и не дал её закрыть.

– Я не прошу, Юля. И мне всё равно, сыта ты или нет. Мы можем сесть за стол, и я расскажу тебе, как ты сильно влипла. А можем войти в комнату, и я сделаю всё то же самое, только на кровати. Что выбираешь?

Меня окатило жаром от двусмысленности слов. Он был так близко, как в моих снах, и также от него веяло вселенским холодом.

– Что-то случилось, Марк?

– Пойдём. Расскажу.

Это было сказано так жёстко, что я не решилась спорить. Обула мягкие домашние мюли и пошла за Ракитиным на кухню. Там уже был сервирован стол на 2 персоны. На тарелки выложен салат, под серебряными колпаками – горячее.

Накрыто было так, как тогда, когда мы жили вместе. И это отозвалось тоскливой нотой в самом сердце. Мне не хотелось погружаться ещё глубже в воспоминания. Поэтому я забрала свою тарелку с приборами и пошла к торцу стола, чтобы сесть прямо напротив Марка.

– Ты изменилась, Юля.