Никогда не думала, что у нас может что-то быть. Он – друг моего брата, относился ко мне, как к сестре. Еще и разница в возрасте в девять лет не способствовала тому, чтобы он посмотрел на меня как на девушку, а не просто младшую сестру его друга.

Вот и оставалось мне просто молча любить и ловить каждый его взгляд и ленивую улыбку, от которой сердце заходилось в бешеном ритме.

Потом я уехала на учебу в соседний город. Приезжала на выходные. А когда знала, что в гости должен прийти он, старалась с ним не пересекаться.

Сколько можно вздыхать о невозможном? И так шесть лет грезила лишь о нем. Поэтому я решила просто - с глаз долой, из сердца вон!

Всё изменилось, когда мы случайно столкнулись в ночном клубе. Мне двадцать, ему – двадцать девять. Мы с девчонками отмечали окончание учебного года и успешно законченную сессию, а он – просто отдыхал…

Выкидываю мысли о прошлом из головы. Возвращаюсь на работу и беру паузу до завтра, чтобы решить, что делать.

Просто «ломает» от перспектив: продолжать работать на Наварского и сходить с ума, либо уволиться и спешно искать несколько работ, потому что это большая удача – найти работу с такой зарплатой, как здесь.

А долг, который висит на нас с мамой, и ответственность за близких людей делает этот выбор еще более сложным.

Завтра всё решу. Надеюсь, что мама к тому времени получит ответ от тети Шуры, и мне проще будет сделать этот шаг…

До конца дня Наварский больше не дает о себе знать. Заваливаю себя работой, чтобы не отвечать на вопросы Кристины.

Стараюсь не вспоминать всё то, что было в кабинете. Но воспоминания всё равно лезут в голову.

То, как он меня прижал к себе, а потом начал сумасшедше целовать просто не дает мне нормально работать. Самое ужасное в его поцелуе это то, что я не почувствовала отвращения. Я хотела, но не почувствовала.

Злилась на него, просто ненавидела за все его слова и за то, что он так схватил меня, сгреб в охапку и посмел так целовать, но при этом дрожала в его руках и теряла способности сопротивляться.

И злилась на себя за это. Здравый смысл заставил меня действовать. С большим наслаждением со всей силы прокусила ему его наглый язык!

А потом испугалась. Но все равно послала его к черту и убежала. Трусливо, да. Но сбежала подальше от него.

«Раньше согласна была за деньги, а сейчас нет?»

«Не устраивает сумма? Назови свою. Я не жадный»

Эти слова просто стучат в голове. О чем он? Просто мерзость. Он явно считает меня шлюхой, которую можно купить! И от этого хочется плакать.

После работы забираю доченьку из садика, и мы идем домой. Она болтает без умолку, рассказывает, как прошел ее день, и как она по мне соскучилась.

- Мамочка, ты грустная, - говорит мне моя малышка, когда мы идем на кухню, чтобы по-быстрому приготовить ужин. – Тебе плохо? Что-то болит?

Невольно улыбаюсь, да и, в общем, пытаюсь встряхнуть себя и выкинуть из головы мерзкое предложение Наварского.

- Дашуля, все хорошо, - сажусь на корточки перед дочерью. – Просто устала… Но мы сейчас приготовим ужин, покушаем, а потом будем…

Обрываю себя на полуслове, потому что кто-то начинает настойчиво звонить в дверь.

- Сейчас, моя хорошая, - говорю дочери, - посмотрю, кто там, а потом будем готовить.

- Хорошо, мама! – довольно кивает моя малышка.

Подхожу к двери, смотрю в глазок, вытирая руки о полотенце, и замираю.

Даже кажется, что не дышу.

Наварский…

Серьезный, мрачный… Челюсти плотно сжаты.

Опять настойчиво жмет на звонок…

9. 9

Алиса

Если честно, то даже думаю не открывать.

Пусть стоит и звонит, пока не надоест. После всего, что он сегодня мне устроил, я его видеть не хочу. Общаться с ним – тоже.