Никита, мой Никита! Если не я, никто ему не поможет.

В моем полузаброшенном дворе уже шумно и людно. Выбравшись наружу, я замечаю, что двое аужчин облепляют что-то, похожее на разноцветный ком, должно быть, получившийся из моего сына. Еще незадолго до переезда я купила Никите ярко-оранжевую куртку. Не знаю зачем, но уж точно не для того, чтобы его так хорошо было видно на снегу. Хотела поднять настроение после того как Макар сказал сыну, что он приемный.

И вот теперь настоящий отец Никиты возится рядом.

– Что случилось?! – с этим возгласом я бросаюсь в центр суматохи.

– У вас яма в снегу, – спокойно и даже чуть холодно заявляет Ухтомский.

Стас же сосредоточенно ощупывает ногу Никиты, которого оба мужчины уже оттащили от снежной прогалины.

– Похоже, вы много чего не знаете о своем доме, Алена, – заявляет мне Стас.

– Я вовсе не… – складываю руки на груди с этими словами и тут же вспоминаю о том, что сейчас не самое подходящее время для упрямства. Мой Никита вообще-то лежит на снегу и корчится.

Подбегаю к ребенку и прикладываю ладони к его лицу. На сей раз его состояние не похоже на привычный мне уже приступ астмы. Но несмотря на это я все равно вынимаю заранее заготовленный ингалятор из кармана и протягиваю ребенку.

– Нога, – Стас без слов указывает на штанину сына.

– Что? – зачем-то переспрашиваю я.

– Он попал ногой в яму, – уточняет мой бывший.

Вот черт! Сжимаю лицо Никиты в руках и выдыхаю:

– Тебе больно?!

Парень хмурится и я понимаю, что он старается терпеть – неудобно, видимо, при мужчинах чувствовать себя слабым.

– Скажи как есть! – сильнее надавливаю на щеки ребенка. – Мне можно.

– Мам, – Никита пытается отмахнуться.

– Точнее только рентген скажет, – остараняет меня Ухтомский и я понимаю, что противостоять такой горе вот точно не могу. – Я сейчас обо всем договорюсь.

– Вы? Что?!

– Он собирается помочь, – в этот раз мою руку перехватывает Стас и я чуть было не вырываю ладонь из его пальцев, настолько обжигающим кажется мне прикосновение.

– Как, интересно?! – на этом мы с отцом моего ребенка встречаемся взглядами. Мне кажется, что между нами искрит и кажется, что Стасу все вмиг становится понятно: кто я и почему так странно реагирую.

Он уже успел подумать о ребенке? Хотя, какая ему разница, вот правда. Мне кажется, что я как ответственная мать готова сейчас сражаться за своего ребенка. Только вот что сделать для того чтобы действительно помочь Никите?

Ответ приходит ко мне неожиданно в виде того, что диктует в трубку Ухтомский.

– Да. Привезу мальца, – доносится до меня. – Лет десять…

– Девять! – вырывается у меня, при этом я внимательно слежу за тем, что делает Стас, но мужчина достаточно спокоен. Никак не выдает того, что ему интересно, сколько лет Никите.

Ну и что ж! Хорошо, раз так! Однако в то же время я замечаю, что мне становится как-то не по себе. Я будто возвращаюсь в те времена, когда думала, что Стас откажется от меня и ребенка.

– Отвезешь? – потом моих мыслей прерывает Ухтомский. Сказав это, он кивает на Стаса.

– Конечно, – приосанивается мой бывший.

– Постойте, а как же скорая?! – начинаю возмущаться я.

– Скорая, – Ухтомский кладет телефон в карман, – отвезет вас куда бой на душу положит. К тому же, в наш поселок ей долго добираться. Ну а я уже сосватал вас лучшим докторам.

– Что же тогда сами не отвезете? – сдаю позиции я, краем глаза глядя на сына и оценивая, таким образом, его состояние.

– А снегоход кто будет размораживать? – вмешивается Стас. Ухтомский словно в знак согласия взмахивает газовой горелкой. – Не переживайте, я отвезу.