– Крестный, – кивает Станкович отцу.

Чертов самоуверенный ублюдок!

Они с отцом здороваются и тепло обнимаются, похлопав друг друга по спине. Капец! Да папа Стефана никогда так не встречает, как этого… Слов нет!

– Дочь, я надеюсь, ты одумалась и все же извинишься перед Татьяной? – поприветствовав любимого крестника, отец переключается на меня.

– Надейся, – бросаю тихо. Разворачиваюсь и иду за сумочкой, которую забыла в комнате, спеша встретить Арта. Если б я знала, что это не Арт.

– Мария, я не разрешал тебе уходить. Как ты себя ведешь? А еще в Англии училась. Я что, зря столько денег отвалил за твое обучение? – Драган Ковач повышает голос.

Останавливаюсь, бросаю через плечо:

– Пап, меня там не манерам учили, а управлению, – и поднимаюсь по лестнице.

Когда спускаюсь обратно уже полностью собранная, мужчины все еще стоят в холле и, судя по виду, ждут меня.

– Куда-то собралась? – грозным голосом интересуется папа.

– Да. Иду гулять с Артуром, – отчитываюсь. Чувствую себя пятнадцатилетней девчонкой, которая отпрашивается у отца на свиданку с мальчиком. А мне, так-то, двадцать один уже.

– Ты никуда не пойдешь, – твердо произносит родитель.

– Ага. Еще в угол меня поставь. Может, ты забыл, но я уже не маленькая и сама решаю: когда, куда и с кем пойду.

– Ты пока на моей шее сидишь! Взрослая она, видите ли! – выпаливает.

Мирослав, наблюдает за семейными разборками, с присущим ему скучающим видом.

– Не беспокойся, скоро слезу с твоей шеи, – говорю с обидой в голосе. К тому же, – продолжаю, заметив появление Танюши, – на ней становится тесно, – и с намеком смотрю в ее сторону.

– Что ты имеешь в виду? – отец дает шанс исправится, делая вид, что не понял моих намеков.

– Только то, что сказала, – не решаюсь называться еще больше. Кажется, он слишком болезненно реагирует на любые выпады, в сторону своей пассии.

Тем временем, моя…мачеха? – Брр, даже от слова этого меня коробит. Так вот, моя будущая – не буду торопить события – мачеха подходит к отцу, тянется и целует его в щеку. Он сразу весь расцветает, а она начинает с ним ворковать:

– Милый, – гладит его ладошкой по плечу, – дай дочери больше свободы. Она же целых три года была вполне самостоятельной, жила в другой стране. Девочка выросла. Прими это.

Хорошо играет. Прям браво!

Я даже почти поверила в ее искренность.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не рукоплескать ей. Боюсь, не оценят моего порыва.

Неужели, она и правда думает, что у нее получится втереться ко мне в доверия такими дешевыми методами?

Если я права, то она либо полная дура, либо, что-то задумала. На дуру не похожа. Значит, второе.

И когда, интересно, папа успел превратиться во влюбленного идиота, млеющего от одного присутствия любовницы?

И раз больше некому, то придется мне приводить его в чувства. Причем срочно, пока он не женился на этой дешевке.

– Тань, ты к ней слишком добра. Она должна извиниться за свое поведение, – хмурится отец. Татьяна поднимает руку к его лицу, и пальцем разглаживает глубокую морщину между бровей. А отец перехватывает ее ладонь и подносит к губам, целуя. Ну просто идиллия.

Так сладенько, что меня сейчас стошнит. От неудобной ситуации, меня спасает звонок в дверь. И теперь это точно Артур. Открываю дверь и кидаюсь обниматься. Арт ловит меня и приподнимает за бедра – платье, наверняка задирается дальше некуда. Затем, он почти целомудренно прикасается к моим губам и только потом здоровается с папой.

Мужчины испепеляют друг друга неприязненными взглядами. Исподтишка наблюдаю за реакцией Мирослава и удовлетворяюсь увиденным.

Куда делась вальяжность в позе? Он напряжен, хмурый взгляд из-под бровей вот-вот продает дырку в Артуре.