Ох, как же так, заметила точно! Вот Ярослав, даже тут умудрялся портить мне жизнь! И почему я попалась ему на глаза вчера в этом дурацком коридоре?

Вспомнила про Люду, и настроение снова упало. От нее можно ожидать, что угодно. Удивительно, как еще мои не звонили. Наверняка она и ее мать разнесли горячую новость по всей деревне.

Посмотрела на себя в зеркало в небольшой комнатке. Оттуда на меня глядела уставшая и немного замученная молодая девушка. Неужели я и правда так сильно изменилась?

Покрутилась вокруг своей оси. Наверное, больше да, чем нет. Все-таки похудела я сильно. Сказались последствия материнства. Ведь беременность и первый год после нее были самыми сложными в моей жизни. Врагу не пожелаю того, что я пережила тогда. Но все нормализовалось, когда мы встретили тетю Илону.

Расплела две жиденькие косички и завязала их в пучок. Раньше у меня была длинная густая коса с руку толщиной. До пояса. Ярослав распускал ее и зарывался в объемные волосы, приговаривая, что это его личное золото.

После родов я долго не могла восстановиться. На нормальное питание и витамины денег не было, волосы вылезли, и я их отрезала по самые уши. Сдала в один парикмахерский салон, где мне заплатили очень много денег. На них-то я и выживала.

Волосы, конечно, отрасли, но уже не такие длинные и густые, и не такие красивые, как раньше. Тетя Илона ругала меня, что я не занимаюсь своим здоровьем, но не настаивала, она знала, что я откладываю на операцию Маше.

Накинула на себя простенький халат и пошла на кухню, ароматы «бефстроганова» я узнала сразу. Ну, вот опять наша спасительница купила дорогущее мясо и балует нас.

Мне вообще иногда казалось, что в прошлой жизни одинокая женщина была принцессой. Ее манеры, речь, гастрономические повадки – все выдавало особу голубых кровей.

Но у нас сложился определенный паритет. Она не терзала меня на предмет отца Маши, а я не спрашивала ее про семью и прошлое. Но сейчас женщина смотрела внимательно, сканируя меня взглядом.

Иногда мне казалось, что этот взгляд я где-то видела. Может, он напоминал мне родительский? Не знала. О том, что тетя Илона практически заменила мне мать эти годы, даже говорить не надо было. Все и так понятно.

Как я умудрилась сохранить остатки гордости – оставалось для меня загадкой. Хотя женщина тоже жила довольно скромно, денег на операцию она мне предлагала. Без понятия, где она их собиралась взять, но… Я наотрез отказалась.

Глупо, наверное, но я решила, что лучше в лепешку разобьюсь, чем позволю ей еще и операцию нам оплатить. Хватало того, что она сидела с Машенькой, пока я была на работе. Кстати, о ней…

– Доченька, а у нас теперь на работе форму новую ввели. Мама должна с завтрашнего дня ходить строгая-строгая.

– Правда?! А почему?! Мамочка, расскажи, расскажи, расскажи!

Дочь принялась с излишне активным энтузиазмом отвлекать мое внимание, а я тут же забыла про все новости. Зная своего ребенка, строго спросила:

– И что ты натворила на этот раз?!

Словно застигнутые на месте преступления сообщники, эта парочка переглянулась. Мне иногда казалось, что они реально спелись. Как Бони и Клайд. Илона осторожно начала:

– Аленушка, да там ничего существенного, я все решила уже.

– Дядиной машине так не хватало красок! Я нарисовала ему бабочек! Розовых, у меня еще никогда не получались такие красивые розовые бабочки!

Дочь захлебывалась восторгом, рассказывая про свое творчество. Я никак не могла понять, в кого она такая? Не в меня точно, я за свою жизнь даже солнышка красиво не нарисовала, а вот Маша с детства была повернута на бабочках во всех видах.