Как только я вытаскиваю из-под Ники руку, девушка открывает свои серые, пронзительные глаза, с минуту, не осознавая, что происходит. Но, как только понимает, тут же отпихивает меня со всей дури, и с её губ срывается нечто похожее на писк.

– Твою ж… – громко ругаюсь я. – Жуковская, ты что творишь?

– Нет, это ты что вытворяешь?! – вопросом на вопрос, возмущённо восклицает девушка.

– Захотел разбудить тебя, – пожимаю плечами я, еле сдерживая смех, наблюдая, как бывшая кутается в одеяло, недовольно поджимая губы. – Расслабься, Ника, что я там не видел?

– Какого фига ты голый?!

– Не люблю, когда что-то мешает во сне. Раньше тебя это не смущало, – довольно протягиваю я, наблюдая, как девушка краснеет и смущённо отводит взгляд. – Только не говори, что возбудилась.

– Ты совсем обалдел? Извращенец!

– Прости, золотце, но я не заставлял тебя лапать меня за член. Понимаю, что тебе сложно устоять, но тогда не стоит удивляться естественной реакции моего организма. И кстати, доброе утро, – салютую бывшей я, поднимаясь с кровати и оборачивая одеяло на бёдрах. – Я первый иду в ванную.

– Да больно ты мне нужен, со своим членом, – фыркает девушка, показательно стараясь не смотреть на меня. – Иди, остуди свой пыл под холодным душем. И в следующий раз будь добр, не забудь надеть трусы!

– Что ты несёшь, золотце? Это всего-навсего утренняя эрекция, само пройдёт. Но, если хочешь помочь с этим, – я ухмыляюсь, зачёсывая волосы назад. – То я не против.

Бывшая уже приоткрывает рот, наверняка чтобы выкрикнуть в мой адрес новые оскорбления, но вдруг приподнимает бровь, пошло облизывает губы и склоняя голову вбок, самодовольно смеётся.

– Заводишься от спящей девушки, Левицкий? Как неприлично, – язвит Ника. – Я могла бы помочь тебе… – откидывает одеяло, и дразняще проведя пальчиками по оголившимся стройным ножкам, томно шепчет она. – Но, только в твоих мечтах, лапуля.

Её слова вдруг заставляют меня задуматься, почему именно, девушка так сильно всегда возмущалась, когда я дразнил её, подводя к пропасти, но не давая упасть. Это действительно жутко раздражает. Обычно с ней, да и с другими я задумывался только об удовлетворении собственных желаний. Но, с Никой всегда всё было немного по-другому, чем с остальными. Глупо не признать, что секс это лучшее, что было между нами.

Вот и сейчас мне хочется взять её, грубо, сильно, жёстко. Поиметь на этой кровати, в спальне её детства. Заставить кричать от наслаждения.

– Чем ты недоволен, Левицкий? – прерывая мои мысли и замечая напряжённое выражение лица, беззаботно интересуется Жуковская. – Ох, простите милостивый господин, что немного обломала вас. Пупсик мой, – продолжает издеваться девушка.

– Иди к чёрту, любимая, – улыбаюсь в ответ я.

– А ты иди в холодный душ, – парирует бывшая, вальяжно указывая рукой на дверь в ванную комнату. – Так и быть, разрешаю представить меня.

Она деловито поправляет постоянно спадающую лямку ночнушки, закусывая нижнюю губу. Смеётся, слегка ёрзая на простынях. Ткань на её груди бессовестно натягивается. Нет, рядом с ней слишком сложно соблюдать правила приличия, да и я не хочу. И притворяться, что между нами ничего никогда не было – глупо.

И я не выдерживаю, желая проучить наглую девчонку. Сбрасываю одеяло, и резко приблизившись к постели, одним рывком подминаю девушку под себя, предварительно раздвигая её бёдра.

Вижу, как ей неловко. Знаю, что снова взял над ней верх, как и обычно.

– Что ты делаешь?

– Замолчи, Ника. Просто помолчи хоть раз в жизни, – шепчу повелительно и целую в губы.

От губ девушки пахнет малиной. Она пытается оттолкнуть меня, но слишком слабо, нехотя, чтобы я поверил, что Жуковской не нравится происходящее. Беру её за затылок, зарываюсь в светлые волосы, открывая себе доступ к шее. Другой рукой подхватываю за ягодицу. Знаю, как ей это нравится. Забавно, что даже спустя столько месяцев помню такие нюансы.