Кабинет оказался светлым и большим. За огромным дубовым столом сидел привлекательный мужчина около сорока лет с глубокими карими глазами. Высокий, широкоплечий и черноволосый, он походил на греческого бога. И если бы не языки татуировок, стильно выглядывающие из ворота рубашки, я бы точно решила — он спустился с Олимпа. Белая ткань обтягивала сильные спортивные руки, прорисовывая контур мышц. С красивыми мужиками я завязала уже очень давно, с тех пор, как побывала замужем, но в первые минуты невольно залюбовалась.

Меня привлекало его волевое лицо. Михаил производил впечатление делового человека, с которым легко разговаривать и просто находить взаимовыгодные решения. Дусманис смотрел сквозь меня, особо не рассматривая, выказывая лишь деловой интерес. Я расслабилась, не почувствовав никакого намека на что-то иное, каких-то скользких взглядов или липких фраз, и мне это симпатизировало.

Я думаю о своей пекарне, не хочу ее продавать, не желаю начинать всё сначала. Да и местоположение очень удачное, у нас много клиентов. Мне необходимо партнерство. И пусть придется делиться, зато к нам больше не полезут.

Ирка, одетая в узкую офисную юбку, активно крутит задом, развешивая цветные плакаты и графики. Она улыбается, старательно выкладывая перед ним нашу выпечку. Секретарь приносит Дусманису чай. Я от напитка отказываюсь, Михаил ничего не пробует, внимательно наблюдая за происходящим. Игнат поясняет разноцветные кривые на больших плакатах, доказывая Михаилу всю важность покупки новых печей, демонстрируя стратегию развития нашего бизнеса. А я сижу за островком рабочего стола Дусманиса и молча сгораю со стыда, они слишком стараются, переигрывая.

— Вы начальник этого «шапито»? — Смеряет он меня темным взглядом.

— Ага, — я прочищаю горло, стараясь улыбнуться.

— Женщинам в бизнесе тяжело. — Медленно кладет ручку на стол.

И я не могу понять, о чём он сейчас думает. Я пылаю от беспокойства, мечтаю о расширении, волнуюсь — вдруг ему это неинтересно. Затем успокаиваюсь, ведь он до сих пор не выгнал нас. Рассеиваюсь, глядя то на друзей, то на Дусманиса. Азарт подстегивает, вспоминаю о бывшем муже.

— Нам угрожают, пытаясь купить, развалить мою пекарню и сравнять её с землёй. Мы пытаемся спасти бизнес.

— Не хотите терять место? — Загадочно откидывается на спинку кресла Михаил.

Такое ощущение, что ему скучно.

Живот сводит судорогой, мышцы напрягаются и дрожат — кажется, у меня под кожей копошатся полчища проворных крыс.

— Не хочу. Это дом моих родственников.

— Эта земля стоит дорого. Того, кто пытается её у вас купить, понять можно.

Ирка продолжает паясничать, резко прибавляя своим речам громкости, Игнат раскладывает новые таблицы, а мне страшно. Я не на шутку боюсь, что Михаил пожелает того же, что планирует мой бывший. Пытаюсь отвлечься, смотрю по сторонам, опасаясь, что мы не сможем быстро ликвидировать разведëнный в его кабинете срач.

— Татьяна, правильно, я запомнил?

Киваю. Получается немного заторможенно. Ну вот, сейчас он скажет нам проваливать.

— Это место, где расположена ваша пекарня, — тычет Михаил в карту, — недалеко от моего дома. Мы с вами практически делим один и тот же пляж.

— Интересно, — улыбаюсь, при этом держу спину ровно.

Как амбициозная и интеллигентная бизнес-леди, я буду делать то, что лучше для моей компании. Я гордо вскидываю подбородок, в то время, как подчиненные активно клоунадничают, заполняя «эфир» за моей спиной. Ирка выступает с наигранным пафосом, Игнат рассказывает с неумелой грацией слона в посудной лавке, всё это не по его части, но ради меня он старается. Внимательный взгляд Дусманиса — единственное, что сдерживает меня от желания закатить глаза к потолку. Они там оглохли, что ли? Ничего не видят? Он их давно не слушает. Мы с ним беседуем.