- Ну, прости. Я ревную, он забирает у меня лучшую подругу, - Танька обнимает меня. И мне становится спокойнее. - Пойдем потанцуем, никуда твой Алый не денется.

Двигаемся под одну песню, под другую. Смотрю по сторонам, главной звезды танцпола тоже нет. Звоню Женьке, он не берет трубку, меня накрывает отчаяние.

16. Глава 16. "Сюрприз" удался

Хожу по кругу, заглядываю в лица всех парней в белых рубашках. Женьки нигде нет.

- Ян, ну он же не иголка в стогу сена, чтобы потеряться.

- Пацаны, вы Алого не видели? - подхожу к той компании, которая уводила его от меня около получаса назад. Они уже хорошо подвыпиты.

- А что ты к нему прицепилась, или я тебе не очень, все бабы: "Алый, да Алый". Одна пришла, теперь вторая. В очередь вставай. Ты не одна тут. Пока он с Веркой, жди, Или можешь нас развлечь, - Пашка рычит, а потом демонстративно засовывает в рот оливку.
Какой ужас творит с людьми алкоголь. На парах они же вроже адекватные, а тут "испанский стыд".

- В какую очередь я должна стать? - Кидаюсь на этого выродка.

- “Для серьезных разговоров”, или как это у вас называется? Баб нормальных нет, одни шаболды, готовы ради него ноги раздвинуть. Ну и рассказывай, что ты не такая. Эх, Богатырева, как ты в себе это совмещаешь. Серая мышь, заучка, шлюха - все в одном флаконе.

Отвешиваю громкую пощечину. Я на тебя еще Женьку натравлю, посмотрим, как ты запоешь.

- Нормально, я ей правду, а она мне по морде.

Продолжение фразы уже не слышу. Бегу. На каблуках, изо всех сил

- Поехали домой, - Танька дергает меня за рукав Женькиного пиджака. - Богатырева, ты меня слышишь.

Лицо у подруги красное, зрачки расширены. Ей как будто не хватает воздуха.

- Я сказала, пойдем, - хватает меня за плечо. - Яна!

- А как же Женька? Ты что-то узнала, увидела? Где он?

Танька поджимает губы, в ее глазах растерянность.
- Я хочу все увидеть своими глазами. Иначе не поверю. Вы все сговорились, вы все завидуете моему счастью! - ком в горле, горячие слеза по щекам. - Где он!

Она берет меня за руку, рывком тянет куда-то вглубь танцпола. Может, танцует с Веркой? Тоже мне преступление.

- Он там, - показывает рукой на хлипкую дверь, покрашенную белой краской. - Но тебе не надо всего этого видеть.

Подруга перегораживает мне вход. Но если сказали “а”, пора бы узнать и про “б”.

Толкаю Таньку, не так сильно, чтобы сдвинуть с места, но ей этого достаточно, чтобы понять мой настрой.

Хватаюсь за ручку, теперь уже назад дороги нет.

- Подумай...

Маленькая коптерка, гримерка, наверное. Горит один светильник на стене, видно плоховато. Но этого освещения достаточно, чтобы все понять.

Тахта. На ней лежит Женька, рубашка на распашку. На нем сидит Верка...

Она поворачивается ко мне, улыбается, но улыбка больше похожа на оскал. А потом целует Женьку. Уже не моего...Женьку.

- Извращенцы, - кидает Танька. И бросается за мной. Бегу со всех ног. Сбрасываю пиджак Алышева. Не могу больше ощущать на себе его запах.

- Эй, чокнутая, - Пашка машет рукой. - Может, теперь извинишься, я тебе ни капли не соврал. Хочешь, я тебя утешу. И удовольствие получишь. И Алому отомстишь.

Тошнит от всей грязи вокруг. Если бы можно было провалиться под землю, я бы сейчас это сделала.

Выбегаю из клуба. На ступеньках поскальзываюсь, едва не падаю. Снова спасает Танька. Но и ее присутствие сейчас лишнее.

- Отстань от меня, - разуваюсь, бегу босиком.
Машины сигналят, что-то кричат в окно. Водителям странно видеть босоногую девушку в нарядном платье в конце октября.

Колет в боку, во рту пересохло, дышать не могу - в легких горит. Холода совсем не ощущаю, наоборот.

Останавливаюсь, сажусь на корточки. Громко дышу.