- В отель не выйду. Завтра позвоню и предупрежу. Буду искать новую работу, - я старалась, чтобы голос звучал ровно.

Мои эмоции – мои проблемы. Я уже взрослая девушка и должна вести себя соответственно, никаких неуместных вопросов. Казалось, что Демид абсолютно спокоен, но я замечала, как подергиваются желваки на его лице, когда он думает, что я на него не смотрю.

- Обязательно быть настолько несгибаемой и несговорчивой? Мэнкс, я предлагаю тебе хорошую работу и хороший оклад. Почему бы не согласиться?

Вот именно, почему? Да потому что нас и так многое связывает. Мы не можем обрубить нити, которые тянут нас друг к другу. Мы молчим о том, о чем говорят наши глаза. Самое ужасное – надежда. Надежда, что мы сможем быть вместе. Я цепляюсь за нее, как умирающий за жизнь…

- Демид, я подумаю, но обещать ничего сейчас не могу, - не глядя ему в глаза. Перекручивала на пальце тонкое золотое колечко и смотрела на руги, будто делала что-то очень важное.

- Мэнкс, эта должность твоя. Она будет ждать тебя, пока ты не согласишься.

- А если я никогда не соглашусь? – голос просел. Демид меня в очередной раз удивил.

- Яна, я не хочу, чтобы ты работала на копеечную зарплату. На этой должности ты сможешь самореализоваться, получить опыт и достойную оплату за свой труд.

- Я подумаю, Демид, - повторила еще раз.

Любая другая за такую возможность хваталась бы руками, ногами и зубами, а я думать собралась. 

К нам подошел официант, поставил перед нами салаты.

- Как дома дела? – спросил Демид.

-  Пойдет, - врать не имело смысла. Скажи я, что «хорошо», вряд ли бы он поверил. Отношение матери ко мне было известно.

- Мэнкс, ты совсем перестала мне писать. Письма приходят раз в месяц.

-  Раньше у меня не было твоего номера телефона, а сейчас я могу позвонить тебе и поговорить, написать сообщение… - как-то неуверенно оправдалась, избегая разговоров об истинной причине.

- Так почему не звонишь и не пишешь? – отодвигая тарелку, спросил Громов, сверля меня непроницаемым взглядом.

Вот зачем спрашивает? Догадывается ведь, что не будь он женат, мы бы могли общаться…

- Демид, ты женат…  - набрав в грудь воздух, тихо выдохнула я.

********    ********

Демид

Янка…  неприступная, далекая, но такая любимая…

Я не могу позволить себе  быть с ней. Если бы та баба нам не помешала, я бы ее поцеловал в уборной. Вкусить запретный плод — неисполнимое желание. Едва коснулся губами… Мэнкс соткана небом для меня, но я вынужден уступить ее другому. 

Напряжение между нами нарастает. Разговор не клеится. Яна упирается, не принимает предложение о работе, будто чувствует, что за ним я стою.

Мне надо ее отпустить, но это сильнее меня. Не могу разорвать связь. Раньше меня вдалеке удерживали письма. Я знал о ней почти все, кроме того, что она расцвела и стала красавицей. После нашей встречи мне сложно стало держаться на расстоянии. Яна редко пишет, а ведь раньше ее письма  дарили внутреннее спокойствие. Я догадываюсь о причине ее холодности, спрашиваю, почему не звонит и не пишет.

— Демид, ты женат, — опустив глаза, выдыхает Яна.

— Это мешает тебе со мной общаться? – мы говорим тихо, будто боимся, что наш разговор подслушивают.

— Нет, — после долгой паузы. Я уже думал, Яна не ответит. — Но я не знаю, как к нашему общению отнесется твоя жена. Это подло.

Перед нами ставят горячие блюда. Аромат отличный, в другой ситуации я бы с удовольствием попробовал, но сейчас аппетита нет.

Моя жена? Понятия не имею, как бы она отнеслась к нашему с Яной общению. Подобные вопросы никогда не приходили мне в голову.  Наши отношения с Лилианой сложно назвать полноценными. Когда-то она любила меня, но за столько лет не сумев растопить моего сердце, сама стала замкнутой и холодной. Я не знал, о чем она думает, мечтает. Да мне это было неинтересно.  Редко она озвучивала свои потребности, я выполнял. Мы не скучали друг по другу, вечером после работы не садились в обнимку на диван, чтобы обсудить прошедший день. Я плохой муж. Другим  мне не стать. Когда тебя шантажом держат возле нелюбимой женщины, ты не будешь к ней тянуться.