Механический голос оповещает нас о скоротечности времени. О том, что осталась всего минута.

– Прости меня, – шепчу другу, с тоской отстраняясь от его губ. – Прости, что не приходила и не звонила всю неделю.

– Это не важно, – с горечью говорит мне Пашка, – главное, что сейчас ты здесь. Ты приедешь ко мне?

– Приеду, – говорю твердо, чего сама от себя не ожидала.

– Когда?

– Скоро, – на секунду, лишь на секунду допускаю, что такое возможно. В голове зреет план, как всё это можно провернуть. Подать документы, устроиться на практику в новом месте, жить в общежитие. Да что угодно, лишь бы быть с ним.

– Я буду тебя ждать, – говорит с напором парень, разглядывая моё лицо.

– Я приеду, – вновь обещаю и снова целую его. На этот раз трепетно нежно и как будто в последний раз. Вместо слов, поцелуй говорит, что мы прощаемся.

– Поезд отправляется, – кричит проводница  со ступеньки вагона.

Пашка бросает  печальный взгляд на женщину и так же печально смотрит на меня.

– Пока, – говорю ему с вымученной улыбкой, – Увидимся.

– Пока, – вновь припадает к моим губам. С колоссальным усилием убираю руки с его плеч. Ощущаю, как он ослабляет свою хватку на моей талии. – Я позвоню, как приеду, – обещает мне, – буду звонить постоянно.

– Хорошо, – делаю шаг назад, пропуская его к двери. Слёзы, эти непрошеные гости, уже стоят в глазах, готовые в любую секунду вырваться наружу.

Мой друг неторопливо взбирается по ступенькам и, прежде чем двери закрываются, с тоской смотрит на меня.

– Пока, – читаю по его губам, потому что говорит беззвучно.

– Пока, – так же шепчу ему. Дверь захлопывается, а я не верю, что это происходит. Последние секунды разглядываю Пашу в маленькое окошечко. Кладу руку на стекло, когда на той стороне появляется его ладонь.

С громким пыхтением, медленно,  поезд трогается с места, а моё сердце сжимается от боли.

Мой друг, с которым никогда не расставалась, будет за много километров от родного дома и от меня.  В тот момент, когда я растворялась в его объятиях, – он был так близко и уже так далеко…

Паша

– Эй, – слышу слабый голос и чувствую лёгкое прикосновение к плечу. Открываю глаза, от резкого белого света жмурюсь, а потом  оглядываю светлое помещение палаты. Влад стоит рядом и  смущённо улыбается. – Прости, что разбудил, но сейчас придёт врач.

– Всё нормально, – потягиваюсь на жёстком стуле и слышу, как скрипят собственные кости. – Сколько я проспал?

– Может, выйдем в коридор? – предлагает Влад, указывая на дверь.

– Да, пойдём, – соглашаюсь, потому что хочу размяться. Смотрю на Миллу, она всё так же неподвижна. По-прежнему бледна и безжизненна. Тупая боль в груди от её беспомощности совершенно меня пробуждает, и я тороплюсь покинуть палату за другом.

Как всё это тяжело…

– Я тут не один, – говорит мне Владик, когда оказываемся за пределами палаты. Не до конца понимаю, что он имеет в виду, поэтому оглядываю коридор.

– Здравствуй, Паш, – слышу тоненький голос за спиной. От этого голоса моё сердце подпрыгивает и начинает биться быстрее.

– Здравствуйте, – поворачиваюсь и говорю на тяжёлом выдохе. Передо мной стоит мама Миллы. Как давно её не видел? Годы! Она не изменилась и всё так же похожа на свою дочь.

Женщина тихонько шмыгает носом и немного неуверенно подходит ко мне вплотную. С готовностью распахиваю объятья, в которые тут же падает тетя Нина. Она плачет на моём плече, а я думаю только о том, каким дураком был. Эгоистом, который даже не додумался ей позвонить и сообщить о дочери. А вот Владик молодец – мужик. Черт, а мои родители?..

– Тетя Нина, – хватаю женщину за плечи, немного отстраняю от себя, чтобы заглянуть ей в глаза. – Вы одна? Мои родители не поехали?