– Милк-Милк, ты поедешь со мной? – спрашивает  уже не знаю в который раз. Крепкий торс плотно прижат к моей груди, две руки по обе стороны от моей головы, словно капкан. И я не хочу из него выбираться. Пусть раздавит меня. Боже, пусть уже раздавит меня. Невыносимо быть так близко, так желать этого человека и точно знать, что ничего не будет.

– Я же сказала, что подумаю, – говорю, изображая возмущение, находя в себе силы заглянуть в глаза парню. И то, что  вижу, пугает и выбивает почву из-под ног. Они больше не серо-зелёные, какими привыкла их видеть. Сейчас они темно-серые, словно свинцовая туча. Смотрят, затягивают в свой омут. Я не могу оторваться, попадая под их гипноз. Сама не замечаю, как наши лица  уже слишком близко, а губы в одном единственном сантиметре друг от друга. И прежде чем нырнуть в этот омут. Прежде чем  прыгнуть со скалы в бездну. Я задерживаю дыхание и делаю последний шаг. А затем лечу, без каких либо шансов на спасение, потому что желанные губы  обрушиваются на мои.

Семь лет назад

Паша

…Что я делаю? Что же я делаю?

Вжимаюсь в тело Миллы всё сильнее. Целую, не позволяя передохнуть и сделать судорожный вдох. Её губы так трепетно, так нежно поддаются  моему настойчивому напору. Её язык в точности повторяет все движения моего. А тело Миллы обмякает в моих крепких объятьях. Я так давно этого жаждал, что сейчас боюсь не справиться с навалившимся счастьем, боюсь раздавить её своим напором. И больше всего боюсь, что сейчас испугается и отвергнет меня.

Но она не боится и не отступает. Не отталкивает, отвечает мне таким же напором, тем самым делая меня самым счастливым человеком. Я увезу Милку с собой. Только эта мысль крутится сейчас в моей голове. Это желание быть с девушкой буквально пульсирует по моим венам. Она должна быть со мной, и не важно, как далеко я собираюсь уехать. С самого детства мы были неразлучны, и это не должно измениться. Никогда.

– Ты поедешь со мной?– всего на секунду покидаю такие прекрасные и чувственные губы. Смотрю с мольбой в её бездонные как океан и  голубые как ясное небо глаза.

– Я не знаю, – еле слышно шепчет Милла. – Но я бы очень хотела. Вот только…

– Не надо никаких только, – останавливаю её, прикладывая палец к влажным припухшим губам. – Учеба? Ты думаешь об институте. Мы всё решим! Прямо завтра поедим и решим! Хорошо?

Милка кивает в знак согласия, и я снова её целую. На этот раз позволяю себе скользить губами по щеке и, опускаясь к чувственной шее девушки, провожу языком, оставляя влажные дорожки. Она выгибается навстречу этим ласкам, отчего мой пульс уже совсем зашкаливает.

Что я делаю?

Мои руки живут своей жизнью, проникают под свободную футболку девушки и хозяйничают на мягкой и бархатистой коже. Взбираются всё выше, к заветным бугоркам, облаченным в спортивный топ.

Я должен остановиться! Всё должно быть не так. Это не просто секс. Его я могу получить в любую минуту и с любой. Но с Милой всё должно быть иначе.

Огромными усилиями опускаю руки к плоскому животу девушки, а потом и совсем убираю. Отстраняюсь, делаю неуверенный шаг назад и пытаюсь усмирить бешеное дыхание. Милка, тоже глотает воздух и выглядит очень смущённо.

– Так что ты там говорила?  Про погулять? – спрашиваю хриплым голосом.

– Да, – сумбурно отвечает девушка.

На её лице лёгкое замешательство, но она ничего не спрашивает.

– Тогда пошли, – позволяю ей, наконец, открыть эту дверь.

– Пошли, – вторит мне Милка и покидает комнату. Мыслями она уже не со мной. Наверняка жалеет о содеянном. Но я не позволю ей жалеть.