– Может, до завтра подождёшь? Вместе съездим. – дядька недовольно и напряжённо смотрел в серое, неприветливое небо, обещающее скорую непогоду. – Шатун где-то бродит, я его следы на днях видел, как раз в той стороне.

– Завтра может уже завьюжить, не доберёмся. – новость о шатуне оказалась неожиданной и очень неприятной. Встретиться зимой в тайге один на один с голодным, злым медведем мероприятие опасное. – Петю с собой возьму, а ты грузом займись. Я быстро сгоняю. Только туда и обратно.

– Петю, ракетницу обязательно. – немногословный дядька перечислял всё скупо, по делу. – Мою переломку гладкоствольную в этот раз с собой возьми на всякий случай и заряди жаканом.

– Хорошо. – несмотря на спокойный и деловой тон дяди Миши, в душу закралась тревога. И совсем чуть-чуть страх. Я хоть и чувствовала себя в лесу как дома, но дикая природа не любит халатности и пофигизма, может наказать так, что мало не покажется. Например, встречей с шатуном, когда ты к ней совсем не подготовлен. Поэтому советы опытного охотника я слушала и выполняла беспрекословно.

– Летит. – внимательно прислушивающийся дядька вышел из просеки, где мы стояли со своими снегоходами в ожидании вертолёта, на край поляны с раскрашенным снегом.

Тяжёлая вертушка, наполняя первозданную тишину и покой воем крутящихся лопастей, показалась из-за высоких макушек вековых деревьев и сосен. Зависла над поляной, рубя воздух винтами и поднимая завихренья снега. Я пригнула голову и прикрыла локтем лицо, колкие частицы сёкли кожу и глаза. Только дядьке, кажется, было всё непочём. Он завёл свой снегоход и не спеша выехал на поляну, навстречу приземлившемуся вертолёту, лопасти которого неторопливо замедляли ход.

Ну что? Быстрая разгрузка и в распадок за рискующим остаться там до оттепели оборудованием? Оседлала уже порядком остывший снегоход и тоже двинулась навстречу высыпавшимся из вертолёта военным, здоровающимся за руку с дядей.

– Разгружаем, разгружаем по-быстрому! Нужно успеть вернуться до начала метели! – Размахивал руками военный, подгоняя своих. Парни в форме сноровисто вытаскивали ящики и бочки, аккуратно ставили всё в прицепленные к нашим снегоходам специальные сани.

– Михалыч, следующий рейс по погоде! И да, к вам гость! – деловитый офицер, пересчитав груз на санях, пожал дядьке руку. – До встречи!

Гость? Затянув последний ремень, накинутого на сани тента, я подняла голову и с любопытством посмотрела на открытый грузовой люк, из которого легко выпрыгнул высокий широкоплечий мужчина в ярком, оранжевом пуховике и с туристическим рюкзаком на плече. Открытым от удивления ртом хлебнула морозный воздух, перемешанный со сверкающими в нём колкими снежинками. Моргнула, не веря собственным глазам.

Девочка Мира, которую я целый месяц после встречи и поцелуя Арса, пыталась придушить, затолкнуть подальше в глубины памяти, снова подняла голову. Тихонько захныкала от обиды, заполняя меня тоскливыми воспоминаниями о том, как об меня вытерли ноги, откупившись деньгами. Бросили, как надоевшую игрушку. Едва не сломали. Какого ляда, ты опять явился, Арс? Я только-только заставила снова исчезнуть девочку Миру!

Дядька с Резцовым пожимали друг другу руки. Ох, дядя Миша, если бы ты знал, что это и есть тот самый парень, бросивший меня, стал бы ему руку жать?

– Вы снова к нам, Арсений Романович? – дядька натянул меховую рукавицу, после дружеского приветствия. – Какими судьбами? Понравилось у нас? Решили зимнюю охоту освоить?

– Да вот, хотел на белок поохотиться. – смеясь развёл руками Арс. – Говорят, они опять шкурку сменили. Теперь на зимнюю. Примете, Михал Михалыч?