К счастью, если не сегодня, то завтра она поймет, что торговля недвижимостью – занятие не для нее, и исчезнет вместе с гелендвагеном, взятым у деда. Помню я ее деда. Лось бешеный. Он, когда меня возле ее окна застукал, чуть челюсть не вынул. Орал так, что я потом неделю одним ухом не слышал. И это при том, что его внучку пальцем не тронул. Если бы тронул, то меня наверняка постигла участь Теона Грейджоя (персонаж «Игр престолов» – прим. автора).

Подумав об этом, я машинально накрываю ладонью ширинку. Если дрочить пару лет я был готов, то лишаться любимого прибора – ни в коем разе.

Американо от Маши так и стоит на столе нетронутым. Хочу его выкинуть, но потом понимаю, что Римма Марковна о моей просьбе и думать забыла, и подношу стакан к губам.

Американо оказывается именно таким, как я люблю. В меру крепким, в меру сладким. Удивительно, что Маша помнит. Раньше я всегда просил добавить сахар прямо в напиток, потому что терпеть не мог рвать эти дурацкие пакетики.

Открываю ноутбук и, побарабанив пальцами мимо клавиатуры, снова его закрываю. Ладно, сначала лучше пройдусь.

– Забыла сделать мне кофе, – на ходу тычу пальцем в Римму Марковну. – Очередной страйк. А если еще раз будешь обсуждать меня с сотрудниками, отключу тебе кабельное.

Следующим мне попадается Артем, наш топовый риэлтор, принесший агентству в прошлом месяце сорок процентов прибыли. Что вовсе не повод выглядеть вот так.

– Ты пил вчера, или тебя пчелы покусали? Давай домой. Придешь завтра с таким лицом, отправлю в долгосрочный отпуск.

С каждым шагом настроение все поднимается. Видимо, нужно было утилизировать куда-то скопившееся раздражение.

Завидев толпу, собравшуюся в коридоре, уже предвкушаю, как буду ее разгонять.

– Так, почему в рабочее время…

Я невольно обрываюсь, заслышав из-за опущенных голов знакомый звенящий голосок.

– У тебя очень хорошая линия здоровья, Лева. Но я бы обратила внимание на область крестца. В будущем возможны травмы.

– А у меня посмотри, Маш, – доносится еще один мужской и явно очень заинтересованный голос. – Ты где этому обучалась? Меня, кстати, Женя зовут.

– Хиромантии? Я со школы увлекаюсь. Раскрой ладонь, пожалуйста, Женя. О, у тебя сильно развита половая чакра. Рекомендую следить за образом жизни, иначе есть большой риск после пятидесяти остаться одному.

Мои кулаки непроизвольно сжимаются. Мысленно я уже от души пинаю не в меру развитую половую чакру Жени.

– Ну-ка разошлись, – чеканю громко и холодно.

Пять голов резко поворачиваются в мою сторону и моментально исчезают, оставляя хиромантку Машу стоять одну.

– Что за эзотерический балаган ты устраиваешь в рабочее время? – осведомляюсь я, прощаясь с воспрявшим настроением.

– Хиромантия – это наука, – не моргнув глазом, отвечает Маша. – А до начала рабочего дня еще три минуты осталось.

Я бросаю взгляд на запястье, готовясь уличить ее во лжи, и вижу, что она абсолютно права. До девяти осталось ровно три минуты.

Даже думать не хочу, как она с такой точностью определила время. Ни телефона, ни часов у нее на руке не наблюдается.

– Если как-нибудь захочешь – я пересмотрю твою ладонь, – улыбаясь, продолжает она. – С твоей скорой смертью я явно ошиблась. Видишь, Тимур? Ты попросил себя не касаться без спроса, и я слушаюсь.

– Вернись на свое рабочее место, пожалуйста, Маша, – сквозь зубы прошу я. – Пусть моя смерть станет для всех сюрпризом.

– Хорошо, – кротко отвечает она. – Подскажи, пожалуйста, сколько будет длиться планерка? А то в три часа у меня назначена встреча. Один человек хочет инвестировать триста тысяч долларов и ищет помещение для покупки.