— Если и дальше продолжишь корчить из себя ревнивую жену, я просто уеду к себе. У меня был длинный день, и в нем я так заебался, что терпеть твое херовое настроение нет ни сил, ни желания.

— Ладно-ладно, Тим, ты чего? — испуганно пищит Марианна, хватая меня за руку. — Будет тебе и вода, и массаж. Я еще пиццу в местной тошниловке заказала. С колбасой и майонезом. Прям захотелось чего-нибудь вредного навернуть на ночь глядя. Будешь?

— Нет, спасибо, я сыт.

— И где это ты поел? — моментально ощеривается она.

Я намеренно не отвечаю, решив списать скачки ее настроения на ПМС. Если бы Марианна вела так себя регулярно, то не расхаживала бы сейчас передо мной в шелковом халате, а с большой вероятностью торговала бы той пиццей с майонезом и колбасой в местной тошниловке.

— А это что? — удивленно вскинув брови, я киваю на кухонный стол, где горит свеча и разложены игральные карты. — Ты в покер, что ли, сама я собой играешь?

— Дурак, — бормочет Марианна, начиная спешно все собирать. — Это я так от нечего делать пасьянс раскладываю. Меня же бабка в детстве гадать научила.

Издав страдальческий вой, я камнем приземляюсь на стул. И эта туда же. Одна куском дерева все окуривает, другая на картах гадает. Кругом, блядь, ведьмы. Куда смотрит инквизиция?

Спрятав карты в кухонный гарнитур, Марианна опускает передо мной графин с водой и встает позади.

— Устал, мой масик, — сюсюкает она, старательно проминая мои плечи через рубашку. — Каждый день трудится, зарабатывая денюжку. Умный талантливый масичек. Пусть кровушка хорошо приливает к голове, чтобы она хорошо соображала, и Тимурчик смог отвезти свою любимую Марианночку на Мальдивы в следующем месяце.

— Голова у Тимурчика пока соображает прекрасно, поэтому ни на какие Мальдивы он Марианночку не повезет, — бормочу я, прикрыв глаза. — Скажи честно, ты ведь мне всякой херни из волос и шкуры лягушки в еду не подмешивала все это время? А то после карт я уже ничему не удивлюсь.

— Типа, не делала ли я на тебя приворот? — хмыкает Марианна. — А волосы-то зачем? Там же надо месячными.

От этих слов расслабление как рукой снимает. И это я Машу не от мира сего считал, а сам пригрел на груди матерую чернокнижницу.

— Да не переживай ты, Тим. — Надавив на затылок, Марианна заставляет меня упереться головой в стол. — Я такой херней заниматься ни в жизнь не буду. За это на том свете так прилетит, что потом не отмоешься. А че это ты меня, кстати, на Мальдивы не повезешь? Тебе и самому отдохнуть нужно.

Я медлю, не сразу решаясь озвучить то, что должен озвучить. Не потому что не хочу ранить чувства Марианны, а из опасения, что она может приложить меня лбом об стол, и кровушка, которая так хорошо прилила к голове, вытечет на хрен, и я стану овощем.

— Я не смогу полететь, потому что послезавтра по работе улетаю в Объединенные Арабские Эмираты.

— Ого! — Руки Марианны на моих плечах разжимаются, и я, воспользовавшись этим, с облегчением поднимаю голову. — Масик отхапал сладкий кусь за границей?

— Вроде того, — подтверждаю я, на всякий случай поднимаясь со стула. — Дед Маши захотел реализовать свой объект в Дубае через мое агентство. С одним условием.

Марианна хищно щурится, напоминая взбесившуюся кошку перед прыжком.

— И каким же?

— Проект будет вести Маша под моим личным контролем. Поэтому говорю тебе прямо, чтобы избежать истерик в дальнейшем. В Эмираты мы летим вдвоем и пробудем там около двух недель.

20. 20

Тимур

— Предупреждаю — узнаю, что ты с ней спал, сделаю твою куклу вуду, приделаю ей мошонку и буду пинать сутками, — предупреждающе шипит Марианна с пассажирского сиденья. — Только сунься.