А может, просто меня еще ни разу за эти пять лет не будили посторонние, вот я и не сообразила сразу, что это не враг.

Да, точно.

– Так что там насчет алкашни? – невинно поинтересовалась я, когда чай подошел к концу, как и остальное угощение.

При этом я умудрилась избежать прямого обращения, решив придерживаться подобной тактики как можно дольше. Почему бы и нет? И не послушалась, и повода не даю.

– Где вчера были и куда умудрились вляпаться? – посуровел Олаф, тоже отставляя кружку в сторону. – Почему мне звонят из ментуры?

– Откуда?

Мне не пришлось играть и притворяться – я удивилась абсолютно искренне. Вот только Олаф не поверил. Раздраженно качнул головой, выудил из кармана мобильник и, понажимав кнопки, выставил его передо мной на вытянутой руке. А там…

Прикусив губу, я с досадой смотрела одно довольно любопытное видео. Плохого качества, с прыгающей картинкой, ужасным звуком, но, несмотря на все это, на нем без труда можно было опознать не только Викторию, без устали измывающуюся над братьями нашими меньшими, орлами, но и меня. Бьющую редко, но метко.

Досмотрела до конца, печально выдохнула, подняла вопросительный взгляд на Олафа и спокойно поинтересовалась:

– Я так понимаю, это не впервые, когда Виктория попадает на камеры?

Олаф недовольно сузил глаза. Судя по реакции, он ожидал от меня совсем иного. Но что поделать, я не собиралась становиться крайней и уж тем более ехать в местное отделение полиции и писать объяснительную. Уверена, раз Олаф здесь, а под окнами не завывают полицейские сирены, то вопрос можно решить иным путем. Каким бы он ни был.

– Раньше она попадала на них одна, – раздраженно выдал викинг, когда я, окончательно испортив воспитательный момент, вместо оправданий налила себе вторую чашку чая. А когда с наслаждением отхлебнула, глухо прорычал: – Спелись? Мало мне было одной буйной алкоголички, так теперь их две?!

– Ну подумаешь, развлеклись немного… – Я небрежно пожала плечами, не находя в произошедшем особого криминала. – Клуб цел, трупов нет. – Подумала и на всякий случай уточнила: – Нет ведь?

– Нет, – рыкнул Олаф и подался вперед. – Какого йотуна, кисуля?!

– Мм? – Я вопросительно приподняла бровь, категорически отказываясь пугаться и каяться. И с невинностью истинной глупышки поинтересовалась: – А йотуны – это кто?

– Великаны Йотунхейма[3], – раздраженно буркнул Олаф.

– А Йотунхейм… – мигом подхватила я, изображая повышенное внимание.

– Как насчет полноценного ужина? – внезапно повеселел Олаф, словно шкала его терпения была иной, чем у большинства людей. Вместо постепенного закипания и взрыва на ней шли отметки «сброс» и «надо ее трахнуть во что бы то ни стало». – А за завтраком, так и быть – расскажу.

Попытка достичь желаемой цели польстила, но не прошло еще и суток с нашего знакомства, так что я лишь фыркнула и насмешливо отказалась.

– Нет-нет, не стоит тратить на меня столько времени. Мне ведь может и понравиться… А я женщина странных принципов – не люблю делить свое с кем-либо еще.

– Хорошее качество, – размеренно кивнул Олаф, зачем-то потрогав рану на шее, но при этом не прерывая зрительного контакта. – Как насчет хозяйственности?

– В смысле?

– Люблю вкусно поесть, – ухмыльнулся потомок валькирии. – И когда в жилище чисто. У меня, кстати, дом. Двухэтажный. Девятикомнатный. С бассейном…

Развитие данной темы не обещало ничего хорошего. Так мы могли договориться и до брачных клятв, причем исключительно из вредности, но ни мне, ни ему этого не надо было в принципе, так что я приняла мудрое решение и заявила:

– А мне, кстати, пора!

Вот тут Олаф оплошал. Не сумел спрятать эмоции обиды и разочарования, а затем и досады, когда понял, что я все увидела. На мгновение захотелось поддаться, но я мигом себя одернула и все с той же доброжелательной улыбкой продолжила: