— Холодает уже. Вылезай из воды. Застудишь придатки.

— Господин доктор, не нудите. Вода как парное молоко.

— А я замёрз! — Ни одной мысли в голове, как утащить Еву с улицы. Дались мне эти романтические прогулки. Надо было сразу в ресторан ехать.

— Тогда догони меня! — Ева припускает бегом по гальке, но я в два прыжка настигаю её. Разворачиваю и дёргаю на себя. Со стоном накрываю сладкие губы поцелуем. Вдыхаю тонкий аромат. Сердце шарашит, мозг выключается. Не девочка, а наркотик. Прижимаюсь к ней всем телом. Трусь о её живот. А она стоит статуей, ни жива ни мертва. Отпускаю, дышу рвано. Ева смотрит на меня ошалевшим взглядом.

— Прости, не сдержался. — Что ж меня так переклинило на ней?! Не готова Ева к отношениям, а я ещё немного — и отымею её не сходя с места. — Давай я тебя домой отвезу?

— Хорошо, — голос её дрожит.

Мы поднимаемся по ступеням на смотровую площадку. Ева так растеряна, что садится в машину босиком. А у меня в носу стоит её запах, в штанах до сих пор тесно.

— Почему ты боишься меня? — не узнаю свой голос.

— Я не тебя боюсь, — тихо отвечает Ева.

— А кого.

— Не хочу об этом говорить.

— Не хочешь — не будем! — натянуто улыбаюсь. Как бы после такого свидания вообще не потерять малышку. Придётся начинать сначала. Снова поджидать у подъезда, кормить с ней её бездомышей и защищать от нападок противников живности во дворе.

— Ты правда не обиделся? — на лице Евы расцветает улыбка, и я всё готов за неё отдать.

— На что? Я просто хотел подарить тебе немного волшебства в этот день.

— Тебе удалось! — она поправляет платье. — Спасибо тебе огромное.

— Обращайся! — хмыкаю я.

***

Лучше бы отвёл тогда Еву в номер отеля. Моя неудовлетворённость её вниманием росла снежным комом. Желание приручить Еву превратилось в навязчивую идею. И в один из дней, когда Ева не пришла на свидание, я примчался разгневанный к ней домой.

— Она новых котят нашла на свою голову. В наш подвал их пока перенесла. Там ищи. — Евина мама смерила меня оценивающим взглядом и добавила: — Беда с ней. Учиться дальше не хочет идти. Одна надежда — замуж выскочит.

— А вы так легко отдаёте её?

— Да я тому парню, что ей грамотно присунет и мозги на место вставит, памятник при жизни поставлю. Она ж совсем со своими котами и собаками свихнётся.

Материнское благословение прозвучало сигналом к действию. Перепрыгивая через две ступени, я понёсся в подвал.

7. Глава 7

Ева

— Позовите моего врача. — Часы показывают семь вечера, а Демид так и не соизволил зайти ко мне.

Медсестра подсоединяет к катетеру очередную капельницу и удивлённо округляет глаза:

— Так был сегодня врач. У нас один раз в день обход.

— Кхм… Я что-то пропустила?

— Серафима Андреевна же вас смотрела.

— Баба с рыжими кудрями? Так это не мой врач. Демид… Где он?

Медсестра прыскает от смеха и оглядывается на дверь.

— Баба с кудрями — заведующая отделением. Она вас под свой контроль взяла. А Демид Василич дежурил ночью. Он не ваш лечащий врач.

— Как не лечащий? — растерянно хватаю ртом воздух. — Очень даже лечащий. Меня вполне устраивает.

— У нас пациенты себе врачей не выбирают. А Серафима Андреевна вас быстро вылечит.

— Да на мне и так всё как на собаке заживает! Короче, где Демид?

Медсестра обиженно надувает губы:

— У него выходной сегодня.

Сбавляю обороты. В голове рисуется совсем не радужная картина. Встать, суд идёт! Екатерина Колесникова остаётся со своим отцом Демидом Сумароковым. А вы, безработная и бездомная дрессировщица, валите ко всем чертям. Или к тиграм.

— У вас фигура обалденная! От поклонников небось отбоя нет. Муж от ревности сгорает, наверное, — леплю горбатого, не зная, чем польстить девушке с заурядной внешностью.