– Доброе утро! – назло ей приветствую ее с ехидной улыбкой. – Я могу зайти к боссу? На этот раз он не занят? – последнюю фразу нарочно выделяю, отчего девушка и вовсе заливается краской.

– Д-да. Он ждёт вас, – тихо мямлит, отчего я даже не сразу расслышала ее слова. Придаю своей походке максимальную уверенность. Гордо задрав голову, делаю три громких стука в дверь. И если с виду я выгляжу решительно и непоколебимо, то внутри ощущаю себя снова той самой Никой, которая боялась любого плохого взгляда в ее сторону. Сердце разгоняется до критической скорости. От волнения ладошки вспотели.

– Войдите! – услышав властный голос Артема, вся моя выстроенная оболочка и вовсе разрушается.

– Вы меня вызывали? – предательская дрожь в голосе выдает волнение. Ника, соберись! Не показывай ему свой страх!

– Вызывал, – равнодушно произносит Соколов, а когда встречаемся взглядами, мое глупое сердце совершает переворот. Ведь темнота его глаз затягивает. И мне по-настоящему сложно держать себя в руках.

– По какой причине вы, Вероника Викторовна, опоздали в свой первый же рабочий день? – жестко чеканит, подавляя меня своим надменным взглядом. Мысленно показываю ему средний палец.

– Прошу прощения, Артем Андреевич. Это действительно может показаться с моей стороны безответственно, но я опоздала по причине того, что попала в пробку, – произношу я, четко и уверенно, выделяя каждое слово. Внутри меня все ликует оттого, что я вовремя сумела взять себя в руки.

– А вы разве не в курсе, что в утреннее время в нашем городе всегда такая обстановка? Если вы не знаете, это называется час пик. И да, именно, как вы выразились, безответственные сотрудники упускают этот факт, не рассчитав должным образом время на дорогу, -сурово отрезает, сузив глаза. Выражение лица выражает крайнее недовольство. У меня же ноги подкашиваются. Нервная дрожь охватывает все тело. Смотря на него в упор, зачем-то вспоминаю те моменты, в которых он был для меня всем. Его слова о вечной любви, его планы на наше будущее. Все это было грязной ложью.

«Я всегда буду любить тебя, Ника… До конца своих дней.»

Черт, зачем я это сейчас вспомнила?! Зачем вскрываю итак незаживающую рану? Прочищаю горло, но это не помогает. Севшим голосом хриплю:

– Прошу прощения. Больше такого не повторится. А внутри так и крутится фраза:

«Да пошел ты!»

Соколов ничего не отвечает. Лишь барабанит пальцами по столу, задумчиво уставившись в сторону. Словно обдумывает, как бы зацепить меня еще. И я попала в точку.

– Конечно, не повторится. Иначе случись такое еще раз, буду вынужден вас уволить. Поблажек не будет. Мне не нужны сотрудники, которые не умеют быть пунктуальными.

– Я вас поняла, Артем Андреевич! – голос звенит, становясь будто бы чужим. Ненавижу тебя, Соколов! Как же я тебя ненавижу! – Я могу идти? – повышаю тон. Но Соколова это никак не задевает. Наоборот, на лице мелькает издевательская усмешка.

– Да. На почте вас ждёт сообщение с заданиями на сегодня. И будьте добры, выполните все до конца рабочего дня. Не сделаете – задержитесь ровно до того, пока все не будет сделано, – произносит с нахальным высокомерием, которое я уже успела выучить.

– Можете не сомневаться, – со стервозностью в голосе выдаю. – Все будет сделано в лучшем виде.

– Хочется верить, – неуверенно пожимает плечами, смотря на меня свысока. Ха! Не на ту напал. Назло ему буду лезть вон из кожи, чтобы доказать, что я ценный сотрудник!

– Всего доброго, – прыскаю ядом в его сторону и походкой от бедра выхожу из кабинета, при этом не забыв громко хлопнуть дверью. Лишь спустя время до меня начинает доходить, что я попала. Это осознание впивается в сознание острыми спицами. Настолько сильно, что я будто физически ощущаю эти болезненные уколы. Сладко мне здесь не придется, это уж точно. Не сомневаюсь, что Соколов сделает все, чтобы превратить мою жизнь в ад.