- Маша, я же…

- Мне плевать что же ты там, Оля. И причины твои меня мало интересуют. Больше не появляйся в моей жизни. И за доплату такие подружайки мне не сдались, - фыркнула, а после поспешно отправилась на выход.

Внутри всю колотило. Едва сдерживалась, чтобы не перейти на нецензурные выражения.

Леонид вышел следом за женой. Маша видела, как бешено сверкают глаза мужа, скулы дёргаются. Он взвинчен. Неужели так расстроился?

- Моя машина во дворе, Маша. Поехали домой. Я тебе всё объясню, и ты успокоишься.

- Меня не нужно успокаивать, Лёня, - Мария села к нему в машину. Пусть отвезёт. Не поедет на маршрутке. Кроме того, ей есть что сказать предателю. Теперь уже наедине. Как же хорошо, что сынок остался у бабушки.

Леонид сел за руль, дёргался. Ерзал на месте. Молчал и периодически бросал взгляд на молчавшую жену.

Маша едва выносила его общество. Но придётся потерпеть.

Через двадцать они минут вошли в квартиру.

- А где Максим? – спросил Леонид, замечая, как тихо.

- Не думаю, что тебя действительно интересует, где находится мой сын. Отец из тебя так и не получился, впрочем, как и муж.

- Я понимаю, что застать меня в койке с другой бабой как минимум обидно, Маша. Но не смей меня оскорблять. Я не позволю тебе разговаривать со мной таким тоном, - почти рычал, тряся перед её лицом пальцем.

- Я буду разговаривать с тобой так, как считаю нужным. И ты не будешь мне указывать. Как ты уже понял, Лёня, мы с тобой разведёмся. Сейчас меня интересует совместное имущество. И это единственное общее дело, которое может быть между нами.

- Какой к чёрту развод, Маша? С ума сошла? – вот теперь его глаза покраснели от бешенства, - я не позволю…

- Самый обыкновенный развод, милый, - резко перебила, - и да, твоего согласия для сего ритуала совершенно не требуется. Нас обязательно разведут с твоим желанием или без него. Завтра же подам заявление.

18. = 17 =

Мужчина заходил кругами по комнате. С силой сжимал от отчаяния пальцы в кулаки и бросал на жену яростные взгляды.

Мария понимала причины его злости. Мерзавец удобно устроился. И жену под боком имел, и с любовницами веселился, и наследством отца жены пользовался.

Мария не понимала, чего не хватало Леониду. Ведь Маша считала себя хорошей женой. Заботилась о муже, во всём советовалась, уважала. Почему он так подло с ней поступил?

- Лёня, если ты меня разлюбил, если я тебе надоела, и ты захотел быть с другими женщинами, то почему не сказал мне об этом? Мне бы было больно, но я бы постаралась тебя понять и дать свободу. Развелись бы тихо и мирно. Зачем вся эта ложь и обман? Неужели нельзя вести себя цивилизованно и честно по отношению друг к другу, а?

- Маша, я люблю тебя, разве не знаешь?

- Любишь меня? А Оля? Её ты тоже любишь?

- Ольга сама на меня повесилась.

- Я тебе не верю. Ольга не стала бы вешаться на тебя. Полагаю, что это именно ты ей прохода не давал. Видимо, ещё и наговорил, что разведёшься со мной и будешь с ней. Так?

- Маша, не неси ерунду.

- Сколько их у тебя было? Любовниц имею в виду. Ты уже два года мне изменяешь, а я как дура пыталась верить, что у нас всё ещё семья.

- Маша, - он за секунду сократил между ними расстояние, хватая девушку за плечи, слегка встряхивая, - я мужчина. Имею право на разнообразие. Но люблю только тебя. Возвращался всегда к тебе. А всё остальное… это так… на раз или два. Не более того. Забудь.

- Ты издеваешься? Вроде бы не пьян, но при этом говоришь такие вещи, которые на трезвую голову просто невозможно нести.

- В этом есть и твоя вина. Ты всегда была хорошей женой, Маша. Я люблю тебя, правда. Но у нас никогда не было полноценной семьи. Ты так и не родила мне ребёнка.