Или умерла.

Именно так можно описать состояние моего существования, потому что смысла жить у меня нет. Если… Если только не последовать оскорбительному «совету» Гронского, после которого между нами разверзлась пропасть.

Не получив моего ответа, вместо того, чтобы снова закрыть дверь, мачеха входит в комнату. Я не слышу шагов, но чувствую её бесшумное приближение, и неприятное ощущение пробегает по всему телу. Лариса останавливается рядом, некоторое время стоит возле дивана, на котором я лежу, и также бесшумно выходит.

Размышляя над тем, что это сейчас было, я незаметно для себя самой засыпаю.

Уже утром проверяю пропущенные входящие сообщения, одно из которых от риэлтора. Отвечаю, что вопрос о жилье всё ещё актуален. Несмотря на ранний час, риэлтор перезванивает сразу. Я объясняю, что мне нужно и получаю обнадёживающий ответ, что уже сегодня он скинет мне самые подходящие варианты.

Решаю, что приму любой, лишь бы только съехать. И одной проблемой становится меньше.

Теперь Кирилл.

От Дубова тоже висит несколько сообщений. Типичная банальность, замаскированная под беспокойство или заботу. Или наоборот. Не хочу вникать в суть. Поэтому пишу, что у меня всё нормально, если не считать большой объём работы, и прошу не беспокоить до выходных, уже жалея, что вообще дала ему своё согласие.

Тут же приходит красивый ответ, что если мне будет что-то нужно, я могу к нему всегда обратиться. Бла-бла-бла…

А вот от Романа нет ничего: ни звонков, ни сообщений. И лёгкое разочарование невольно царапает душу.

«Он и не должен тебе звонить!» – осаживаю саму себя и в очередной раз запрещаю себе думать о Гронском.

Не спеша, так как до начала рабочего дня ещё есть время, подхожу к конторе. В дверях сталкиваюсь с долговязым молодым мужчиной в очках и строгом деловом костюме. Он галантно распахивает передо мной дверь и пропускает вперёд.

– Спасибо, – благодарю и собираюсь предупредить, что рабочее время у нас начинается с девяти, но не успеваю.

– Николаев Аполлон Аристархович, – представляется, как выясняется, наш новый коллега.

Вскидываю брови и еле сдерживаюсь от неприличного «Оу». Никакого сходства ни с мифическим богом, ни с профессором Преображенским у Николаева точно нет.

Вот как можно было человеку с такой красивой фамилией, дать такое своеобразное имя? Но, как ни странно, в полном сочетании оно звучит красиво, чего, к примеру, нельзя сказать о той же Киселёвой Николь.

– Здравствуйте. Гронская Ирина Сергеевна, – называю своё бесцветное, по сравнению с его, имя.

– Приятно познакомиться, Ирина Сергеевна. – На мужском лице появляется едва уловимое мимическое движение, и оно придаёт ему приятное, даже обаятельное, выражение.

– Взаимно, Аполлон Аристархович…

– Можно просто Пол.

14. Глава 13

– Готово? – спрашивает Николаев у Ольги.

– Да. Вот. – Оля протягивает коллеге документы на подпись, чтобы своим лангетом не пугать посетителей в приёмной. – Спасибо, Пол.

– Да не за что. – Мужчина выходит и скрывается в кабинете Виноградовой.

– А он прикольный, – вдруг выдаёт Оля, откидывается на спинку кресла, тянет руки вверх, наклоняется сначала в одну, потом в другую стороны, разминая спину от долгого сидения, и кивает на дверной проём.

– Нормальный, – соглашаюсь с ней и одновременно вбиваю паспортные данные вчерашнего клиента.

– Нормальный? – передразнивает меня Ольга, и я бросаю на неё предупреждающий взгляд, намекая, что нас как бы может быть слышно. – Что в твоём понятии «нормальный»? – спрашивает, понизив голос.

– Ответственный, внимательный, самостоятельный, – отвечаю также шёпотом, имея в виду профессиональные качества.