— Занятия?! — Я округляю глаза. — Но я не умею. Да и… вы же понимаете, я не тренер, не педагог. Я вообще с детьми ладить не умею. И к тому же учусь.

— У тебя очень хорошие данные. Ты заработала авторитет в своем коллективе. Я уверена, у тебя получится подружиться и с младшими девочками. Предлагаю попробовать. Дело в том, что Анна Васильевна не сможет постоянно вести тренировки. Мы максимально подстроили под нее занятия, и то — одно выпадает у восьмилеток. И я предлагаю это время тебе. Нагрузка небольшая: в воскресенье пара занятий.

Марья Степановна улыбается. Дотрагивается до моего плеча: жест поддержки.

Я как воды в рот набрала. Такая ответственность!

— Вы согласуете с Анной Васильевной рабочие моменты. Плюс ты сможешь ставить свою хореографию. У тебя очень высокий уровень, Арина. Мне бы не хотелось, чтобы ты зарыла в землю свой талант спустя пару лет. А так, возможно, тебе захочется передавать свои знания новому поколению. Время очень быстро летит.

— Ну да, воскресенье у меня свободно. Но так же не бывает… я… я боюсь! — заламываю руки. — А вдруг из-за меня кто-то получит травму? Или они не будут слушаться? Это же дети!

— Азы тебе известны и самой. Кое-что придется подтянуть. Но главное — опыт, Арина.

Она так тепло на меня смотрит. Уверенно. Доверительно. Нисколько во мне не сомневается.

— Не все согласны с моим решением, но я считаю, что ты справишься. Большую зарплату я тебе обещать не могу. Но… Все же — приятный бонус к любимому делу.

Весь день я проживала этот разговор вновь и вновь. Если раньше мне хотелось первым делом поделиться важным событием с папой или посоветоваться с ним, то теперь просто необходимо рассказать о радости Нилу! Он улетел всего неделю назад, а сердце мое уже захлебывается тоской.

Я очень жду звонка от любимого, чтобы рассказать о неожиданном предложении!

— Представляешь, мне предложили работу!

Я описываю все в красках и деталях, так увлеченно, что не могу остановиться. Жду взрыва радости, но… Нил реагирует довольно сухо:

— Маленькая моя, а ты уверена, что тебе сейчас это нужно?

— Если честно… не уверена. Но… это удивительно! Я же никогда не работала с детишками. Ну за небольшим исключением, когда мы ставили общий танец с малышами. А тут такое!

— Да, предложение прекрасное. И я безумно горд, что ты его получила, — восхищается Нил, а я сладко зажмуриваюсь. Как же я скучаю по нему! — Но… ты уверена, что тебе сейчас стоит брать на себя дополнительную ответственность и обязанности? Ты планировала активно готовиться к своим соревнованиям. Вроде даже и не задумывалась о работе. Появились причины? — настороженно интересуется Нил.

— Нет, но это так… лестно. И приятно. Предложили именно мне, понимаешь? И я сразу начала фантазировать, как бы я девчонок расставила на сцене, какой трек им выбрала бы… это же так здорово! Но я немного боюсь. И правда трусишка, — признаюсь я.

Никак не могу отогнать от себя чувство, что Нил расстроен. И не рад за меня. Но почему?!

— Это, конечно, здорово. Я уверен, у тебя все получится, если ты согласишься.

— Ты не рад, — огорошено подвожу я итог.

— Ну что ты. Ты большая молодец. И действительно очень здорово двигаешься. Столького достигла. Ты… — он молчит недолго, а потом произносит со вздохом: — самая лучшая, Ариш.

Нил говорит это так… с необычайной силой. И будто с отчаянием.

— Нил. Ты расстроился. Дело в нашем разговоре, или у тебя что-то случилось? Не все по плану?

Он молчит. Чует мое сердце: что-то не так.

— Нил?

Пальцы мои неконтролируемо впиваются в корпус телефона. Я напряженно жду ответа.

— Ты со мной не поделишься? — вновь уточняю я, отчаянно цепляясь за его напряжённое дыхание. Ну почему он так подозрительно молчит?!