И вдруг в памяти всплывает скромный букет на заднем сидении авто. Зачем тогда Нил привез мне его? Зачем приехал ко мне? Зачем?

— У меня нет девушки, Арина.

В его глазах бездна.

Меня парализует. И крооохотный цветочек радости начинает выпрямлять стебелечек и приподнимать поникший, наполовину увядший бутончик.

У него нет девушки! Нет девушки?! Но… как у такого может не быть девушки?

Нил отодвигается.

— Мне жаль, что я не смог помочь тебе, — сухо извиняется он и окидывает меня прощальным взором.

— Ничего страшного, — произношу я бесцветно.

— Хорошего вечера, — как-то слишком сдавленно прощается Нил.

Разворачивается. И выходит из комнаты! Он просто уходит!

Одиночество обрушивается на меня, хватая за горло холодными щупальцами. Заставляя чувствовать себя отвергнутой и непривлекательной. Настоящим изгоем.

Но я все же нахожу в себе силы последовать за мужчиной. Нужно быть вежливой и гостеприимной до конца. Ровная поступь уже превратилась в почти отчаянный бег.

Я испытываю такую гамму эмоций… они обуревают меня, мешая успокоиться и напустить на себя равнодушный вид.

Догнать Нила удается уже в зале первого этажа. Почему я чувствую себя униженной и оскорбленной? Или это внутри кричит безбрежная обида? Я впервые сама поцеловала мужчину, а ему было так неприятно?! Слезы наворачиваются на глаза, внутри все полыхает. Ладони неосознанно сжимаю в кулаки. Смыкаю губы, но они все равно горестно кривятся.

Сдержаться не выходит.

— Тебе настолько противно было, да? Что ты даже… — вспыльчиво бросаю я ему в спину, но закончить не успеваю. Нил резко тормозит, разворачивается, и я врезаюсь носом прямо в его грудь, вновь оказываясь непозволительно близко. — Что ты даже не можешь придумать адекватную причину для бегства?! — кричу я ему в лицо.

— А я не из металла сделан! И не набит опилками! — так же горячо возражает он. — Вот и все.

Наши полыхающие лица напротив друг друга. Взгляд глаза в глаза. Оба еле дышим. Противостояние длится долго. И я выплескиваю всю свою обиду на Нила:

— Ты мог бы просто признаться! Честно сказать — «Арин, извини, ты не в моем вкусе». Я поняла бы. Но не вот так отскакивать от меня в сторону, как от прокаженной! Может, тебе еще средство одолжить руки после меня продезинфицировать?!

Умение вовремя промолчать — на вес золота. И я владею им виртуозно. Вот только сейчас что-то пошло не так.

— А ты, значит, честности жаждешь? — понизив голос до бархатной ласки, уточняет он.

— Да, это было бы неплохо!

Мгновение растягивается в бесконечность.

— Я тебя хочу до умопомрачения, — глухо заявляет Нил, прожигая разгоряченным взором, ошарашивает словами. — Сейчас искры из глаз посыпятся. Сегодня в душе о тебе думал. В выходные тебя представлял. Как ты подо мной стонешь и извиваешься. А мы с тобой на том берегу, на речке. Еще один такой поцелуй, Арин, и вряд ли я сумею уйти или сдержаться. И ты меня уже не остановишь. А пожалеешь уже завтра. И что ты будешь с этим делать потом?

Слова его пробираются настолько глубоко, что впиваются в сердце отравленными стрелами.

— Почему ты так говоришь? — спрашиваю я потрясенно, растворяясь в его дыхании. Грудь Нила ритмично опускается и опадает. — Что я пожалею?

— Потому что это очевидно. Даже мне.

— Я, по-твоему, маленькая? Или импульсивная? Не отдаю отчет своим действиям?

— Скорее, это я рядом с тобой теряю над собой контроль, Арин, — полностью обезоруживает он меня честным признанием.

Нил говорит такие проникновенные вещи. И при этом выглядит абсолютно несокрушимым. Как скала. Таким взрослым, серьезным. И… недоступным. И от этого внутри образуется дыра.