– Мам, пожалуйста, – продолжаю я, стараясь говорить мягко. – Это всего лишь осмотр. Он поможет тебе понять, что происходит с твоими ногами и суставами. Я буду рядом, ты не одна.

Слышу, как она вздыхает, и на мгновение тишина окутывает наш балкон. Я надеюсь, что она обдумывает мои слова и скоро позволит помочь ей собраться.

– Ты ведь знаешь, что мне не нравится эта вся медицинская ерунда, – говорит она наконец, но в голосе уже слышится нерешительность. – Папу твоего залечили только. Можно сказать покалечили!

Отцу поздно поставили нужный диагноз и вливали в организм совсем не те лекарства, что были нужны. Его сердце не выдержало нагрузки. Это было очень давно. Но после его смерти мама сдала и замкнулась в себе.

– Я знаю, – отвечаю я, – но иногда нужно сделать шаг навстречу, чтобы потом стало легче. Давай съездим, послушаем этого специалиста и уже решим, как будем действовать. Если тебе не понравится, мы можем уйти.

Захожу на балкон и присаживаюсь рядом с мамой на ее разобранное кресло кровать. Нахожу ее руку и накрываю своей.

У нас не слишком теплые отношения последнее время. Я была всегда папиной дочкой, а Виталик маминым сыночкой. Нам с ней сложно вдвоем. Но больше у нас никого нет.

– Давай я помогу тебе одеться.

– Ты знаешь, – говорит мама, когда мы заканчиваем сборы, – я просто боюсь, что мне скажут что-то плохое.

Я кидаю взгляд на неё и вижу, её глаза полны тревоги, а губы поджаты в испуге.

– Понимаю, – отвечаю я. – Но если это что-то серьезное, лучше узнать об этом сейчас. Мы справимся с этим вместе.

Она кивает, но я вижу, что страх всё ещё гложет её изнутри.

– Может быть, мы позвоним Виталику и он приедет? – спрашивает она тихо.

Качаю головой.

– Он не ответит на звонок и не приедет.

Потому что он трус и любит только себя – добавляю но уже мысленно.

В кармане начинает вибрировать телефон.

Черт! Таксист!

Слезно прошу его подождать нас еще немного. И только когда мы оказываемся в машине, могу немного выдохнуть.

Кажется на учебу я сегодня уже не успею заскочить и надо как-то постараться забрать вовремя Полинку и не опоздать на смену на работу, а то Карина Вячеславовна меня убьет и уволит. Не знаю, что страшнее.

Мы подъезжаем к клинике в которой принимает тот супер доктор о котором пестрит интернет положительными отзывами, таксист списывает оплату. Увидев сумму, мне становиться нехорошо. Время ожидание сожрало денег и стоило почти как вся поездка!

Ладно. Прикусываю губу. Что-нибудь придумаю.

Парковка перед клиникой пестрит дорогущими машинами.

Мама заинтересованно вертит головой и радуется, как ребенок, когда увидит аппараты для автоматического одевания бахил.

– Вот это я понимаю сервис! – бормочет восхищенно, вставлять с моей помощью ноги поочередно.

Оставив маму сидеть на диванчике, иду в сторону регистратуры, с целой кипой бумаг. Наш прием должен начаться через десять минут, и я очень надеюсь, что оформление не займет много времени.

– Добрый день. Чем могу помочь? – любезно интересуется девушка за стойкой.

– Добрый день! Я записывала маму на прием к Звонову.

– Фамилия?

– Белова Нина Павловна.

– Документы. Ей нужно будет самой расписаться если вы не являетесь опекуном.

– Она вон там сидит, – машу рукой за спину. – Я отнесу ей договор на подпись.

Девушка кивает и начинает печатать.

Оглядываю девственно-белый коридор клиники и вдруг вижу его – Зверева.

Он заходит в помещение с улицы, громко отряхивая ноги от налипшего грязного снега на входе, на специальном коврике.

В шоке смотрю, как одевает бахилы на аппарате, совсем как недавно это делали мы с мамой.

Зверев хмуриться, разговаривая с кем-то по телефону на английском.