- Да. Именно это я и хочу сказать. Иначе и быть не может, - Настя покосилась на блондинку. Кто она? Кажется, где-то уже её встречала. Но сейчас Насте не до этой похитительницы чужих мужей.

- А фотографии - это фотошоп! Так? – скривился, - только я проверял фото, Настя. Они – настоящие.

- Фотографии настоящие. Мужчина, изображённый на них, сам накинулся на меня возле университета с поцелуями. Я его даже не знаю. Но отбиться от этого медведя у меня не было сил.

- Накинулся, сделал ребёнка, а ты и не заметила, - небрежно махнул рукой, отворачиваясь, словно сам вид жены ему был неприятен.

- Витя…

- Уходи. Нелепые оправдания меня не интересуют.

- Знаешь, Витя, ты прав, ты не отец. У моего малыша нет больше отца. У него есть только мама, - произнесла Настя, пытаясь не показывать мужу, как ей больно. Сквозь слёзы выдавливала из себя слова.

Чувствовала, как перед глазами всё вокруг плывёт, а внизу живота простреливает болезненными спазмами. Дышать сделалось трудно. Запихивала всхлипы глубоко в себя, буквально давясь ими, делая себе только хуже.

Она не будет больше доказывать мужу, что беременна от него. Нет сил. Не сейчас и не здесь. Возможно, что и никогда.

Если Виктор не верит, значит нет в нём к ней той большой любви, о которой он так бурно распинался те шесть месяцев, которые они встречались и три месяца, которые они находятся в законном браке.

- Это ещё что? – услышала голос свёкра, но повернуться к мужчине не смогла. Перед глазами всё поплыло, от боли в животе едва ли не задохнулась, опустилась на колени, а дальше стало темно.

.

.

Пришла в себя в какой-то странной комнате, похожей на больничную палату. Настя завертела вокруг головой. Здесь никого не было. Она одна.

Светлые стены. У кровати с двух сторон две тумбочки. Слева у двери небольшой холодильник и над ним прикреплён к стене телевизор.

Где это она?

В больнице?

Здесь повсюду присутствовали характерные больничные запахи!

Голова болела ужасно, а соображать и вовсе невозможно. Руки сами потянулись к животу. Только бы с малышом было всё в порядке, потому что её тело просто сотрясалось от нервного напряжения и нереальности происходящего.

Хотелось закрыть глаза. А, открыв их, понять, что всё это происходит не с ней. Дурной сон и не более того.

Но, к сожалению, это вовсе не сон, а жёсткая реальность в которой ей теперь придётся жить.

Как именно она ещё и сама не знала.

Как-то.

.

Настя приподнялась на кровати, посмотрела на себя. Почти сразу поняла, что на ней надета больничная сорочка. Живот внизу всё ещё немного тянет. В принципе, такие тянущие боли она испытывала и дней десять назад. На бёдрах красные засохшие разводы. Их совсем немного. И такие девушка у себя видела и прежде. Но сейчас всё равно от ужаса в душе всё перевернулось.

Неужели она потеряла малыша?

Нет. Ведь чувствует, что он ещё в ней. Интуиция не может подвести. Никогда не подводила.

Надо выяснить всё.

Анастасия села на кровати, свесив ноги, когда увидела женщину в белом халате, которая вплыла в палату, словно пава.

- Как вы себя чувствуете? – сразу же спросила доктор, посмотрев сочувствующе на Настю и даже взяла её за руку, погладив.

Настя заглянула в глаза женщины, которая старательно наглаживала её руку, и девушку почему-то не отпускало чувство, что забота эта какая-то наигранная.

- Где я?

- В больнице. Вам стало нехорошо и ваш свёкор привёз вас сюда.

Настя закусила губу, обдумывая эти слова. Свёкор значит привёз, не муж. Витя даже этого не сделал для неё. Наверно продолжил заниматься длинноногой блондинкой, вышвырнув жену из своей жизни, как хлам.

Неприятно. Больно. Обидно.