- Хорошо. Извини, ладно? Что-то я правда нервничаю.

- Заметано. Ты есть хочешь?

- Чай если только.

- Остановимся или в машине? Как тебе удобно?

- В машине, если можно.

Последние два предложения какие-то двусмысленные…

- Ок, через пару километров кафе, там куплю. Тебе черный с лимоном? Вкусы не поменялись?

- Нет. А ты, как всегда, двойной эспрессо?

- Помнишь…

- Помнишь…

Смущаюсь одномоментно от слова в унисон. Но что с того?

Все воспоминания ровным счетом ничего не значат. Абсолютно. Все ерунда. Там и думать нечего.

Откидываюсь в спинку кресла, смотрю в окно, за которым щедро мелькают пейзажи. Рэм увеличивает немного громкость и салон заполняет невероятный голос Синатры. Чарующая песня уносит на волнах необыкновенной музыки. Как проникновенно Фрэнк поет о любви, баритональный тембр обволакивает необыкновенной чувственностью. Плыву и качаюсь от мурлыканья самого душевного певца в мире. По крайней мере для меня.

Погружаюсь в композицию с головой, проникаюсь ей. И на крутом повороте немного отвлекшись вижу, как Роман удивленно, но вместе с тем восхищенно смотрит. Я начинаю понимать, что все это время тихо пела. Нет, мне не стыдно. Просто неловко. Пою я вроде бы неплохо, так мой учитель по вокалу говорил, но отчего-то стесняюсь.

Рэм и глазом не ведет на мои покрасневшие щеки.

Просто улыбается.

Довожу песню до конца и замолкаю вместе с Фрэнком. Только сейчас замечаю, что мы на стоянке. Смаргиваю все, что сейчас было и возвращаюсь в действительность. Рэм глушит мотор и уточняет еще раз по поводу перекуса. На мой «один чай» морщится и отмахивается.

Легко выскакивает из машины, идет делать заказ на вынос. Смотрю ему вслед. Все, как всегда. Картина не меняется. Он идет, а девушки в штабеля складываются. Отвожу взгляд, мне неприятно это прямое, ничем неприкрытое поклонение. Это же надо так глазеть на совершенно постороннего человека.

Через короткое время вижу, как Рэм несет огромный пакет со снедью в одной руке, а другой поддерживает горячие стаканы в подставке. Выскакиваю из машины, чтобы помочь. С больным дурацким удовлетворением замечаю, как девочки с летней веранды встречают меня неприязненным взглядом. Усмехаюсь про себя.

Вот так дамы, он не один, так что…

10. 10

Все понятно. Расклад карт колоды всегда одинаковый. Если бэйба начинает выделываться, просто улыбайся и делай все, что она хочет. Ну или почти все. Ну или пусть она так думает, что ты делаешь это долбаное все. Остановка машины по требованию, милый перекус в дороге меняют картину наших странных отношений. Тупо не хочу головняк таскать. Лучше избавится от него на начальной стадии.

Взрывная, характерная, упертая. Она такая всегда была. Если что-то не по ее, то весь мозг выжрет, это я уже понял. Ну пусть думает, что побеждает. Мое спокойствие дороже, поэтому пока так. Но есть момент, который приводит меня в крайнюю степень изумления, сколько бы Маринка не выделывалась странным образом данный факт не раздражает до белых глаз.

Анализирую свои действия по отношении к другим женским особям, им было позволено совсем мало. Правда все всех устраивало, но все же странно мне, что Князевой все попускаю. Хотя что странного, это же Марина.

Спит сейчас. Окно приоткрыла немного, ветер треплет ее волосы. Пряди наползают на лицо и щекочут. Морщится, но ничего не делает чтобы убрать их. Протягиваю руку, не касаясь лица осторожно беру завиток и завожу за спину. Ну не удобно же! Ничего такого. Просто… Просто… Да блядь! Просто и все!

Воспоминания вспарывают, как штопор пробку. В раздражении шаркаю по голове, прохрустываю шею. Сильнее сжимаю руль, смотрю исключительно прямо перед собой