Загородный гостиничный комплекс! И не маленький, судя по перечисленным вакансиям!

Еще раз всматриваюсь, фотографирую все телефоны, данные владельца.

Так! Надо идти к председателю.

Какого фига они вообще тут огородили! Это общественное достояние… Или как там его…

В любом случае! Надо разобраться! И…

И я совсем не хочу, чтобы в ста метрах от нашего дома работали бульдозеры и прочая тяжелая техника.

Сейчас напустят нам сюда мазута какого-нибудь… Строительные отходы опять-таки.

Да тут вся деревня живет огородами!

Да они обалдели!

– Так, парни, – подхватываю за руки своих пацанов. – Власть переменилась! Пойдемте-ка к дяде Севе зайдем!

Мальчики недовольно шмыгают носами, но видят, что на пруд мы все равно сейчас не попадем.

Послушно шагают к зданию администрации через всю деревню.

Деревни-то нашей: по главной улице два десятка домов.

Подхожу к кабинету главы, стучу.

– Всеволод Петрович?

Он сын нашего соседа. Ему чуть за сорок. Разведен. Пару раз пытался напроситься ко мне на чай, но я смогла отшутиться и остаться с ним просто в хороших отношениях. Он очень неплохой мужик. Деятельный, ответственный… Если встречаю его на улице, то он, конечно, просто Сева. Но на работе я не могу позволить себе фамильярничать.

– О! Марьяна! Хорошо, что ты зашла!

Глава нашей администрации мрачен, хмурится, жует губы.

– Всеволод Петрович, я насчет стройки, – начинаю бойко, как…

– Ты чего с воспиталкой не поделила? – спрашивает он меня в лоб.

– В смысле? – замираю посреди его кабинета. – Да дура она! Ой… – с опозданием понимаю, что мальчики стоят тут же.

– Дура не дура, но кляузы кропать умеет как надо! – Севка явно недоволен. – Вот! Полюбуйся!

Беру в руки лист, который он протягивает…

“Аморальное поведение…”, “Неприемлемые методы воспитания…” и вишенкой на торте “Отсутствие законного дохода…”

– В смысле “отсутствие”, – выпучиваю глаза я.

– Это я еще ее уговорил переписать! Она уверена, что ты в город ездишь на пане… Тьфу! Мальчишки! А ну в сад пошли! – прикрикивает он на Сашку с Лешкой, но я сейчас с ним согласна.

Детям это слушать ни к чему.

Чуть напуганные ребята выходят, а он продолжает:

– Она одно напирала, что ты не замужем и не была, а деньги водятся, и непонятно откуда, – Севка кривится.

Он-то в курсе, где я работаю. Даже подвозил однажды. Стоп… Не работаю… Работала! Сегодня ж уволилась!

– Сев, – смотрю на него жалобно.

– В общем, я ей сказал, что если она так напишет, то ты сможешь ее за клевету засудить! Она и вычеркнула! Но все остальное оставила! Как я ее не уговаривал!

Сын нашего соседа отворачивается.

– А хода этой бумажке я ни дать не могу, – расстроенно разводит руками. – Зарегистрировала она ее как надо!

– И что мне теперь делать?

– Ну что-что! – фыркает. – Живи, как жила. Дом у тебя в порядке, мальчишки здоровы, на работе все нормально!

Ой…

Работа…

Опускаю глаза, но Сева не замечает.

– Характеристики мы тебе положительные дадим, – поджимает губы. – Ты с ней только больше наедине не оставайся! А то она уже на всю деревню разнесла, что ты ее последними словами поносила!

– Сев, да я… – начинаю было, но…

– Так, и считай, что я тебе этого не говорил! – смотрит строго. – Ты зачем пришла-то?

Я?

Зачем?

– Да я так… Тоже из-за этого, – указываю рукой на бумажку. – Как чувствовала.

– Ну вот! – хмыкает. – Не подвела тебя интуиция… Теперь знаешь все. Иди по-тихому. Да! Характеристику с работы возьми!

– Возьму, – киваю.

Выхожу из кабинета, открываю фотографию с объявлением…

Нет, ну а где я еще работу найду.

Вздыхаю, набираю номер.

Отвечают мне почти сразу.

– Здравствуйте! Я насчет работы в отеле!

.

Влад

– Бюрност? – пытаюсь прочесть написанное от руки название сыра.