– Не твоя. Уже как два года, – не сдавалась я, пытаясь сохранить холодный тон, – убери от меня руки.

Но он сжал меня еще сильнее и придавил к стене своим каменным телом.

Зафиксировал.

Его сильная подавляющая энергетика окутывала меня ядовитым туманом, заставляя подчиниться, но я сопротивлялась как могла.

– Два года и четыре месяца, если точнее, – хрипло поправил он.

– Дни в календаре зачеркиваешь? – едко хмыкнула я. – Пора бы успокоиться, ты уже давно свободен. И я тоже.

Интенсивная пульсация раздавалась во всем моем теле.

– Что ты здесь делаешь с этим мужиком, Лиза? – прошипел он, намеренно пропуская едкий комментарий.

В его карих глазах полыхала ревность, смешанная с яростью. Голос Данила был низким и опасным, прозвучал почти звериным рычанием:

– Почему ты позволяешь ему касаться себя так, будто он имеет на это право?

Я впилась в него взглядом, я была почти уверена, что мои глаза запылали гневом.

Я возненавидела его за то, что меня всё ещё цепляла его близость. Что сердце колотилось от злости, смешанной с чем-то, чему я не могла найти объяснение.

– Ты не имеешь права спрашивать об этом, – ответила я срывающимся шёпотом, пытаясь его оттолкнуть, но он даже не сдвинулся с места. Мои пальцы невольно ощутили бешеный стук его сердца, и это только разозлило меня сильнее. – Ты предал меня. Мы развелись. Всё кончено, Данил!

Он сжал зубы, его челюсть напряглась, а взгляд потемнел ещё сильнее. Он придвинулся еще ближе, так что наши лица оказались совсем рядом, и я могла видеть каждую черту его лица.

Родное, но теперь такое чужое лицо.

Слишком много изменилось, чтобы я могла позволить себе слабость.

– Кончено? – прошипел он, и его глаза вспыхнули гневом и болью. – Ты так легко всё забыла? Нашу жизнь, наши мечты… нашу любовь?

Моё сердце болезненно сжалось от его слов, но я заставила себя не отвести взгляд. Всё это казалось абсурдом – его обвинения, его претензии, его ревность.

Он не имеет на них права, ни малейшего!

– Да, Данил. Я похоронила и забыла всё, что между нами было. Ты же сам всё разрушил, помнишь? – я произнесла это ледяным тоном, но внутри всё горело от ярости и боли. – А теперь отойди.

Он замер, а затем неожиданно усмехнулся, и эта усмешка заставила мое дыхание сбиться. Было в ней что-то такое, что заставляло меня испугаться, но я отчаянно не хотела этого признавать.

– Ты не понимаешь, да? – он прошептал это так тихо, что я едва расслышала. – Я не могу отпустить тебя, Лиза. Никогда. Ты была и остаешься моей.

Эти слова пронзили меня, как острый клинок. Он сказал это с такой уверенностью, с такой жгучей страстью, что у меня перехватило дыхание. Гнев закипел ещё сильнее, но вместе с ним поднялось нечто опасное и тревожное.

– Ты ошибаешься, – я подняла подбородок, стараясь выглядеть непоколебимой. – Я больше не твоя. И никогда не буду. Забудь меня и живи дальше. Я уже забыла.

Одной рукой он железной хваткой продолжал меня удерживать за талию, а второй коснулся моей шеи. Горячие пальцы меня словно обожгли, дыхание участилось, и тело с трепетом предательски отреагировало на прикосновение. Он провел подушечками пальцев по коже пристально наблюдая за мной, и сам дышал как после марафона. Наше дыхание перемешалось.

Острый взгляд глаза в глаза.

Я помнила эти пальцы и какими неуемными они бывают…

Чёрт, о чем я думаю?

– Забыла, говоришь? – его голос стал тише с рычащими нотками.

На заостренных скулах ходили желваки.

– А я не забыл. Ничего не забыл, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Данил неожиданно наклонился, провел кончиком носа по шее и шумно вдохнул.

Тело мгновенно покрылось мурашками, нагло предавая меня от этой близости.