– В дороге. Везу Лизу домой, – спокойно ответил Оскар.

– Ага, ясно. Ты когда будешь? У нас тут разговор есть.

– Часа через три, наверное. Что-то срочное?

– Не совсем. Но лучше лично обсудим.

– Ладно, скоро буду, – заверил Оскар и нажал кнопку завершения звонка.

В машине снова повисла тишина.

– Это брат? – осторожно спросила я.

– Да. Антон, младше меня на два года, но ведет себя так, будто в семье младший я.

– Ты, значит Оскар, а он Антон? – удивилась я. – Интересно, чем руководствовались родители, когда выбирали вам имена?

– Всё просто, – усмехнулся он, – на мне они оторвались, назвав необычным именем, Тохе повезло больше.

Я кивнула, не зная, что сказать, и снова уставилась в окно.

Когда мы доехали до деревни, грязь на дорогах сменилась снежной слякотью, по краям тропинок всё еще лежали высокие потемневшие сугробы. Оскар припарковался возле многоэтажного дома.

– Спасибо, что подвез, – я отвлеклась от пристегнутого ремня и посмотрела на него. – Может, зайдешь на чай?

Он посмотрел на меня, потом бросил взгляд на часы.

– Спасибо, но не сегодня. Хотелось бы побыстрее выяснить, что от меня понадобилось брату.

– Тогда до понедельника, – с легким разочарованием пробормотала я.

– До понедельника, Лиз, – он улыбнулся и тепло взглянул на меня, прежде чем я вышла из машины.

Пока я шла к дому, машина плавно тронулась и скрылась за поворотом. Мама появилась в окне второго этажа с Матвеем на руках и махнула мне рукой, а сыночек радостно протянул ко мне маленькие ручки. Я с улыбкой махнула в ответ и зашла в подъезд, а внутри вдруг с новой силой заворочалась тревога, будто что-то не так, но что именно, я понять не могла.

Квартира встретила меня запахом домашней еды и тихим детским лепетом. Мама стояла в коридоре, на руках у нее был Матвей. Он тянул ко мне пухленькие ручки, серые глаза – точь-в-точь как у Данила, будто вырезанные по его шаблону, смотрели с неподдельной радостью. Светлые волосы торчали пушистыми вихрами, розовые щёчки манили к себе, словно сахарная вата.

– Мама! – звонко позвал он, и я тут же подхватила его, прижимая к себе.

– Мой сладкий, – я поцеловала его в теплую щёку. – Как ты тут?

– С утра погуляли всего сорок минут, – улыбаясь, вмешалась мама. – А потом ему вдруг приспичило на горшок. Пришлось вернуться.

– Он уже пообедал?

– Покушал, конечно.

– А спать еще не планирует? – уточнила я, глядя на Матвея, который уже тянул ручку к моим волосам.

– Да никак не уложим, – сокрушалась мама. – Ему бы еще побегать надо.

– Давай, одевай его, я схожу с ним погуляю.

Не дожидаясь ответа, я передала сына маме. Она с улыбкой забрала малыша и ушла в комнату его одевать.

Из кухни выглянула Настя. Она держала вилку в одной руке, а другой откидывала с лица светлые волосы.

– Приветик, дорогая, – сказала она с интересом. – Как дела? Как вчера сходила на мероприятие?

Я покосилась в сторону кухни, где за столом остался отец, и, наклонившись к Насте, шёпотом ответила:

– Потом расскажу. Это ужас.

Настя моментально изменилась в лице, но молча кивнула.

Мама вернулась с уже одетым Матвеем, закутанным в куртку и с ярким шарфом на шее.

– Вот, забирай, – сказала она, отдавая мне малыша.

– Пойдём, мой сладкий, – я обула его в сапожки и взяла его за руку. Мы захватили с собой ведёрко, совок и мячик, после чего вышли во двор.

Во дворе местами всё ещё лежал снег. Чистых мест осталось немного, но мы с Матвеем решили сделать куличики. Потом он забрался на качели, и я катала его, пока его заливистый смех не стал привлекать внимание других детей. Потом он захотел поиграть в мяч, и мы немного побросали его друг другу.