Последний год отец меня всячески подталкивает к Ольховской, заставляя брать её на все мероприятия и семейные обеды. Везде торжественно объявляет, что Лиана моя невеста, отчего нам с ней не легче.

– Я всё понимаю. Поэтому подыграл. Как прошёл вчерашний ужин? О чём говорили? Естественно, кроме нас с тобой, – закатываю глаза, уже заранее понимая, что других тем, скорее всего, не было и не будет до самой нашей свадьбы, которая нам обоим поперёк глотки.

– Твой отец раз двадцать упомянул о наследнике. Он что, не знает?

– О чём? – даже приподнимаюсь, настороженно слушая Лиану. Что-то подсказывает мне, что сейчас эта блондинка выдаст что-то из ряда вон выходящее.

– Я не могу иметь детей. Этот факт известен. Я не скрываю, – смотрит вопросительно.

Ни хрена себе, новости! Зависаю на мгновение, переваривая полученную информацию. Спасибо, милая невеста – теперь я знаю, как от тебя избавиться.

– Договор о браке был между нашими отцами, и наследник – основной пункт в этом вопросе. – Делаю взмах рукой, показываю, что я недоговорил. – Если то, что ты говоришь правда, значит, твой отец должен был уточнить все о твоей неспособности иметь детей.

– Значит, не уточнил. – Лиана ухмыляется, а в глазах проскакивает горечь и сожаление. О чём сожалеет?

– Так в чём проблема? Ты не можешь иметь детей, или просто не хочешь их появления?

– Не хочу. – Поджимает губы, и я понимаю, что за этим «не хочу» кроется что-то большее, чем просто бзики юной блондинки.

– Расскажешь? – Наливаю второй стакан, вручая Лиане.

Усаживается напротив, забираясь с ногами в кресло. Покручивает стакан тонкими пальчиками, смотрит исподтишка, видимо, решая, что именно мне стоит знать.

– Ты знаешь, что у меня есть ещё две старшие сестры. У обеих есть дети, которые появились на свет с довольно известным синдромом. – Отпивает из бокала, сглатывая и прикрывая глаза. – Старшему племяннику восемь, младшему – четыре. Я каждый день смотрю на их мучения, испытываю жалость и сочувствие. Сёстры не отказались воспитывать своих деток, но даже миллиарды отца не могут изменить их диагноза. Наследственность… – Прикрывает глаза. – Так сказали генетики. Когда родился сын старшей сестры, нас уверяли, что это случайность, сбой, не более. Но когда у второй… – Лиана вскакивает, отходя к окну. – Я решила не рисковать. Я не хочу такой участи ни для себя, ни для своего ребёнка. Мне сделали хирургическую процедуру, которая не позволит мне в дальнейшем стать матерью. Зачать ребёнка естественным способом я не могу. Данная процедура необратима. Отец в курсе. Противиться не стал, каждый день наблюдая, какой жизнью живут его внуки, если это вообще можно назвать жизнью… Меня удивляет лишь то, что ты не в курсе, и, видимо, твой отец тоже. Я это не скрываю.

Внимательно наблюдаю за Лианой. Она нервно сжимает пальцы, словно сейчас на исповеди признаётся в самых страшных грехах.

Никогда не сталкивался с данным диагнозом, но примерно представляю о чём она говорит. И как ни странно, уважаю её выбор. Моё мнение об Ольховской изменилось прямо сейчас. Я увидел перед собой девушку с чёткой жизненной позицией. Сложно принять такое решение. Безвозвратное. Понимаю, что оно ей далось нелегко. Но она пришла к нему сама, просчитав множество вариантов.

А теперь и мне дала шанс расторгнуть нежеланный брак. Всё, что сейчас рассказала Лиана – мой выигрышный козырь перед отцом.

Ему важно, чтобы всё обязательно перешло по наследству ко мне, и дальше по линии Трояновых. Наследник – вот чего он ждёт от моего брака с Ольховской. Это обязательное условие. И если этого никогда не случится… Мысленно ликую, получив информацию, которая позволит мне соскочить с этого союза. Но карту нужно разыграть правильно, не оплошав раньше времени. И тогда я свободен. Для Лизы. Не знаю, насколько это важно и вообще возможно, но я желаю её себе. Привязать, приклеить, намертво прибить свою женщину к себе. Теперь навсегда. Мне кажется, я готов на всё ради неё. Только непонятно, на что готова она.