А в ожидании зеленого сигнала светофора я вспоминал тот день, когда впервые увидел ее.

…Эти игры с первокурсниками стали мне изрядно надоедать – играть не умеют, шутить не умеют, зато рвения – хоть отбавляй, но делать было нечего, и мы все равно шли в зал. Авось, никого не будет.

Закончились пары, и вновь мы с парнями из группы двинулись в университетский спортзал. Все, как обычно: какой инвентарь будет, в то и поиграем. А что еще делать, когда мой отец прилетел из-за границы и контролирует каждый мой шаг? Приходится отсиживаться в универе.

Частенько, когда зал пустует, мы с парнями состязаемся в одиночку. Для футбола и баскетбола и шестерых хватает, но в этот раз нам не повезло – зал был занят, и посередине, когда мы вошли, какие-то девицы натягивали сетку.

Мы с парнями переглянулись и синхронно ухмыльнулись:

- Можете не перетруждаться. Снимайте сетку, сюда серьезные мальчики в серьезные игры пришли играть.

Волейболистки, чьи пятые точки говорили о верности спорту, а в данном случае – волейболу, переглянулись. И синхронно закрепили сетку, наплевав на наши слова.

Одна оказалась особенно приметной и не только из-за своей рыжей копны. Она сделала шаг ко мне и скрестила руки на своей изумительной груди:

- Поздно. Мы здесь в волейбол будем играть. А вы и на улице свой мячик погоняете!

Вот это дерзость!

Я прищурился и сделал шаг в ответ. Обвел взглядом непокорных волейболисток и припечатал:

- Вшестером играть будете? Нерационально использовать зал под такую мелочь!

- У нас скоро соревнования. За честь университета играем, вообще-то! – вспыхнула рыжая, делая ответный шаг.

Вот, непокорная!

- Да и вас – тоже шестеро, - хмыкнула она.

Вот же!.. ведьма! Адекватных слов я не находил.

Но возвращаться домой, где отец опять проест мозг о своем ресторанном деле, куда он хочет меня запихнуть, мне сильно не хотелось, поэтому я вступил в спор и совсем не заметил, как в один момент едва не припечатал строптивицу к стене.

- Эй, Артур! Успокойся, ты ее сейчас сожрешь, - подхватили мои парни.

Рыжая уперлась своими руками мне в грудь, сверля меня разъяренным взглядом.

Чертовка, завела ведь…

- Давайте вот что, волейболистки: раз вы сетку натянули, то черт с вами, сыграем в волейбол. Навряд ли вы умеете что-то помимо него, - добавил друг с ухмылкой.

Рыжая кинула на меня взгляд исподлобья, а в следующую секунду яростно оттолкнула.

Вот же!

Упрямая.

Дикая.

Черт возьми, хотелось ее схватить за плечи и хорошенько так встряхнуть, чтобы знала, с кем разговаривает… но эта рыжая не знала, что с Артуром Шаховым связываться было нельзя.

Не знала, и это стало ее ошибкой.

- Да без проблем, - гордо вздернула подбородок эта бестия.

Ее девки уже разминались, а мне соглашаться на это ой, как не хотелось.

Что за чертовщина? Какого лешего мы должны идти им на компромисс?

Я вообще за то, чтобы схватить каждую, сгрузить на свое плечо и вынести их из зала к чертовой матери. А потом снять сетку и погонять в футбол.

Только чтобы рыжую я вынес. Посмотрел бы я, как она препиралась на моем плече – беззащитная и до одури бойкая.

В итоге началась игра. Волейболистки заняли свои позиции, а мы – свои. Только в игре я понял, что перемещаются по зонам они непонятно и очень странно, а мы-то, простые уличные любители, просто переходили из шестерки в пятерку, потом в четверку и так далее.

Поэтому однажды они просто поменялись местами. Рыжая вдруг оказалась напротив меня, а мяч, по которому она била с бешеной силой, неизменно летел в мою сторону. Для меня эта сила была небольшой, но как любитель я понимал, что играет она чертовски хорошо. Мои парни тоже были не промах, но я четко фильтровал: у нас есть сила, а у них – техника, и эта техника крушила нас мяч за мячом.