Уже поворачивая за угол, я кинула взгляд на магов, которые перестали глазеть на картину и о чем-то беседовали между собой. Морфайн подошел к проверяющим и пожал руку Фарингтону, остальным лишь обозначил поклон кивком головы. А вот это неожиданно. Значит, огненный дракон знаком с Ардарианом и довольно близко. Еще этого не хватало. Я выдохнула напряжение и сжала зубы. Я не боялась Фарингтона, нет. Я не желала с ним общаться, смотреть на него, видеть его эмоции. Даже при мысли, что он будет стоять рядом, у меня внутри все полыхало от желания запустить в эту надменную физиономию огненной магией. И я понимала, что Ардариан Фарингтон все еще сидит в моем сердце. Как воспалившаяся рана, в которой собрался гной.

Наша встреча не принесет ничего хорошего. Мне сейчас нельзя получать выговора, нельзя показывать, что стихия не хочет мне повиноваться. Осталось каких-то полгода до моей частичной свободы, и я спрячусь от всего мира наедине со своей силой. Я смогу взять ее под контроль, время у меня будет, мы живём долго. А когда придет время, я выйду замуж за того, кого пошлет мне король и рожу двух девочек. Мысли о замужестве вызывали только отторжение, и я рада, что от меня не требуют выходить замуж сразу же после окончания академии.

В столовой я быстро нашла друзей взглядом и увидев, что они уже набрали мне еду, заботливо укрытую сохраняющим температурой заклинанием села за наш столик.

‒ Ты что-то долго, ‒ сказала Арья внимательно меня разглядывая.

‒ Вы не поверите, ‒ я деактивировала заклинание и потянула носом, впитывая дразнящие запахи густого наваристого супа и мясного пирога.

‒ Что опять? ‒ у Тайруса были на мой счет не очень приятные мысли.

‒ Натаниэль Рист — друг детства, ‒ выдала я.

‒ А? ‒ удивилась Арья.

‒ Ого, ‒ сказал Тайрус, ‒ как получилось, что ты его не узнала.

‒ Ну он тогда был мелким и худеньким, и мне было мало лет. Своё детство я помню урывками.

‒ Тебе нужно попить зелье памяти, не дело — это забывать друзей, ‒ сказала Арья, потом повернулась к Тайрусу, ‒ представь, когда-нибудь она нас так же не вспомнит.

‒ Не утрируй, ‒ отмахнулся от подруги парень, ‒ И что он тебе сказал? ‒ обратился уже ко мне друг.

‒ Пригласил на свидание в ближайший выходной.

‒ Ох! ‒ Арья захлопала в ладоши, привлекая к нам внимание рядом сидящих адептов, ‒ Это же хорошо, тем более он проверяющий.

‒ Не знаю, ‒ покачал головой Тайрус, ‒ он мне не очень понравился.

‒ Тебе все, кто к нам подкатывает, не нравятся ревнивец, ‒ толкнула друга вбок кулаком полукровка. Тайрус покраснел и смутился. Мы с Арьей переглянусь, пряча улыбки. Тайрус считал нас своей стаей и не желал, чтобы кто-то входил в наш близкий круг общения.

‒ Так, ‒ тут же активировалась Арья, ‒ у тебя нет платья.

‒ Есть, ‒ возмутилась я.

‒ То ужасное розовое нечто? ‒ Арья страдальчески закатила глаза, ‒ Мири, оно старое, розовое.

‒ Я люблю розовое, ‒ уныло сказала я, выковыривая из супа жареный лук, терпеть не могу эти склизкие комочки.

‒ Розовое тебе не подходит, и я знаю, где раздобыть нужное нам платье, ‒ Арья потерла ручки.

Не все адептки были богатыми, поэтому тут процветал поток вещей из рук в руки. Кому-то надо на свидание, его одевали всем курсом и не скупились, потому что потом также будут одевать и тебя. У меня брали всего лишь раз жемчужное ожерелье. Наше родовое дорогое, наверно, единственная дорогая вещь, которая мне осталась от тётушки. А больше с меня взять нечего. Розовое платье, как говорила Арья, старое, пару туфель, устаревших моделей, пару сумочек. Обидно, но оказывается, мне, правда, не в чем идти на свидание, а ведь впереди ждёт бал, на который стыдно пойти в чужой вещи. Все будут надевать самое лучшее. Я три года, бал, нагло прогуливала, но в последний выпускной курс уже не смогу. За нами следят строже.