– Спать? – неловко выпутываясь из цепких объятий, спросил сын.

Почувствовав пустоту внутри и прохладу там, где секунду назад был Миша, я обняла себя за плечи и коротко кивнула. Часы показывали всего 21-20. Смешное время для сна, но только так можно было усмирить мой желудок.

Почистив зубы, я переоделась в тонкую сорочку и с ужасом отметила, что ткань чрезмерно просвечивает. Негоже матери ходить в таком виде перед сыном. Решено, завтра пойду за новой домашней одеждой. Погасив свет, я скорее нырнула под одеяло. Хорошо, что Миша не заметил моего позора. Он отвернулся к стенке и усиленно делал спящий вид, громко похрапывая. Но я-то знала, что во сне сын не храпит. Уж сколько ночей я провела на этой продавленной софе, томясь в волнительных воспоминаниях и теша себя иллюзией, что все возможно исправить.

К сожалению, не все.

Денис стянул резинку с моих волос и жадно вдохнул запах.

– Обожаю твой шампунь. – Зарываясь в волосах одной рукой, другой он искал молнию на платье, а найдя, попытался ее расстегнуть, с придыханием шепча на ухо: – обожаю тебя.

Я сидела на столе в его кабинете в ультракоротком платье, подол которого умудрился задраться так высоко, что мне должно было быть стыдно. Но стыдно не было. Прикрыв глаза, я молча отдавалась прикосновениям. Его горячим, сильным, огромным ладоням, блуждающим по моему телу. Тяжелым вдохам, что всегда вызывали во мне трепет. Молчаливому желанию, витавшему во вдруг ставшей душной комнате. Боже, я веду себя как школьница, разве можно так хотеть мужа, с которым живу уже почти четырнадцать лет?

Помучившись с молнией, Денис не выдержал и двумя руками дернул за нее, издав победный рык, когда ткань хрустнула. Я же взвизгнула, почувствовав кожей жар, исходивший от его проворных пальцев. Поставив меня на ноги и освободив от одежды, Денис отошел назад и склонил голову набок, разглядывая мое тело. Мне бы смутиться и прикрыть себя руками, все же годы и роды не делали меня краше, но его глаза не давали мне повода. Их застилала животная похоть, и я нервно облизала губы, ожидая, что же последует дальше.

– Ты прекрасна, – нарочито громко произнес он, не оставляя мне даже шанса усомниться в его словах.

Махом преодолев расстояние между нами, его требовательные губы нашли мои, и мы слились в поцелуе, от которого защемило сердце и стало нечем дышать. «Ты нужен мне как воздух,» – пронеслось в моей обезумевшей от страсти голове.

Руками я порывисто стягивала с него пиджак, после пыталась расстегнуть негнущимися пальцами пуговицы рубашки, а когда и она полетела на пол, Денис сам занялся ремнем на брюках. Оторвавшись на мгновение от моих губ, он позволил сделать мне глубокий вдох, прежде чем…

Я резко открыла глаза. Темнота вокруг обволакивала, и мне вдруг стало так холодно, что я потянулась за одеялом. Боже. Опять. Снова я вижу его во сне. И снова готова отдаться, несмотря на то, чем закончились наши отношения. Какая же я дура. Не зря он меня так называет. Медленная слеза отчаяния потекла по щеке и, смахнув ее, привыкшими к полумраку глазами я заметила, что Миши в кровати нет. Приподнявшись на локте и сбросив остатки дремоты, я скинула одеяло и села. В коридоре неярко мерцал свет, и я с облегчением выдохнула. Он дома. Почему-то последнее время я все чаще ловила себя на мысли, что Миша может сбежать к отцу, оставив меня наедине со своими кошмарами.

И все же… Он дома. На цыпочках пройдя в кухню, я замерла в проеме. Миша сидел в наушниках за ноутбуком, не отрывая взгляда от монитора. Он даже не обратил внимание на мое появление. Мне хотелось кашлянуть и помахать ему, чтобы отвлечь. Но что-то меня остановило. Слишком его заинтересованный вид? Нет, я не буду смотреть в экран. У него должны быть секреты от мамы. Для чего же еще он мог встать ночью, чтобы я не видела?