Естественно, что Ромулу подобные представления не нравились. Ведь он сам был государственным служащим, и знал, как там можно легко подставить кого угодно, обвинив в стяжательстве. Одно остаётся неоспоримым – за казнь не возьмутся до тех пор, пока не будет проведено чтение памяти обвиняемого Старшим Дознавателем – самый последний и неоспоримый факт виновности или непричастности в происходящем. Но даже и в таком случае можно подставить сотрудника, просто подкинув ему в рабочий стол компромат. Пусть он не будет знать о том, как тот туда попал, но осадок и подозрения у начальства всё равно останутся.

Не смотря на такую целенаправленную программу, развёрнутую против коррупции, многие чиновники всё равно нет-нет, да и воровали украдкой, лелея надежду на то, что их проверка минует. Особенно это было развито на местах в провинциях, где государственный контроль был слабее, а Старшего Дознавателя, способного произвести чтение памяти, не имелось в наличии. Да и откупится там было не в пример проще, нежели в самом Белокамне.

– Нет, – твёрдо отказался Ромул. – На Обрубка идти смотреть я не собираюсь!

– Боишься оказаться на его месте? – ухмыльнулся Петрусь, отхлебнув пива.

– Ты тоже должен этого бояться, – заметил ему Серьга.

– Я не ворую! – отрезал глава ассенизаторов.

– Но взятки берёшь, тем не менее, – шёпотом сказал Ромул. – А это тоже наказуемо!

– Это называется подарками, – отмахнулся Петрусь, но сам он при этом несколько побледнел.

– Если хрен назвать арбузом, то слаще он от этого не станет, – хмыкнул Серьга, допивая свой напиток. – Эй, любезная!

Этот возглас предназначался милой служанке, которая уютно расположилась на коленях рослого усатого стражника, гладившего девушку по бедру. За это ей наверняка перепадёт (или уже перепал) медяк-другой, а если повезёт, то и целая чешуя. Прислужница тут же вздрогнула на своём кавалере, а тот лишь недовольно нахмурился, глядя на нарушителя их плотского единения и невинных забав. Служанка попыталась встать с колен стражника, но тот удержал её, после чего крикнул Серьге своим зычным голосом:

– Дама немного устала, поэтому ты можешь прогуляться до стойки и самостоятельно принести себе пойла!

Свои слова он сопроводил таким свирепым прищуром, что становилось понятно – солдафон пришёл сюда выпить, потискать девок, а также помахать своим достоинством перед остальными посетителями, провоцируя их на драку со служителем закона, коим он и являлся. Учитывая тот факт, что перед служивым стояла пара пустых ёмкостей, и по сидящей на его коленях девушке, первые два пункта в его списке текущих дел на вечер были выполнены. Теперь же намечался конфликт, который наглец пытался разжечь всеми своими силами, жаждая почесать кулаки и показать всем свою удаль.

– Что, в школу стражников снова начали набирать контуженных? – буркнул сам себе под нос Петрусь, в то время как Ромул пытался усадить Серьгу на месту.

– Хельга! – прикрикнул Метла из-за стойки. – Я тебе кров, пищу и медяки не за гулянки даю, а за работу!

– Я…

Девушка снова попыталась вскочить с колен стражника, надеясь оправдаться и избежать нагоняя от начальника, но наглый мужик посадил её силой обратно.

– Дама хочет побыть со мной! – дерзко заявил он. – Или это преступление?

Стоявший возле дверей медведеобразный лысый детина с шрамом через всё лицо пошевелился, вопросительно глядя на Метлу. Вышибала не рисковал связываться со стражниками, коих за столом было три человека, но и бездействовать не собирался тоже. А так, зыркнул на хозяина – пусть он принимает решение, пусть берёт всю ответственность на себя. Не хватало ещё из-за чужих прихотей ночевать в Склепе. Но Метла лишь стыдливо отвёл свои глаза, решив пустить дело на самотёк. Народ в зале оживился, глядя на разгоравшийся конфликт. Кто-то поспешил допить своё пойло и покинуть заведение, другие же, наоборот – привстали со своих мест, чтобы получше видеть происходящее. Заступиться за даму никто, почему-то, не пожелал. Довольный своей безнаказанностью стражник лишь хмыкнул, после чего стиснул свою ладонь на груди у взвизгнувшей девушки. Товарищи нахала лишь заржали, глядя на то, как бедняжка пытается вырваться из лап негодяя.