– Но после того раза ты завязала, да? – Эзра знал ответ, но все же спросил.

– Нет. Тогда, в тот вечер, я хотела выбрать смерть. Но люди не могут ее выбрать. Она всегда выбирает сама. Это она решает… решает все.

– Но ведь ты прекратишь? Прекратишь это? – Эзра остановился у нужного Дакоте книжного магазина.

– Это глупо, – она пожала плечами.

– Это благородно.

– По отношения к кому мне быть благородной? – девушка рассмеялась, широко улыбнувшись.

– Научись быть благородным по отношению к самой себе.

– Я не обещаю, – она достала несколько купюр, – но я постараюсь, ладно?

Дакота вышла из машины, и мужчина протянул руку к таксометру, который показывал всего двадцать миль, хотя ему показалось, что прошла вечность. Лампочка таксометра загорелась зеленым.

Девушка не торопилась выходить, и они молча сидели в машине, каждый думая о своем

– Тебе хотя бы нравится работать в книжном магазине? – Эзра оглядел стеклянную витрину магазина.

– Конечно. – Дакота улыбнулась собственным мыслям. – В книгах чаще всего люди находят смысл своей жизни.

– И к какому же жанру принадлежит твоя жизнь? – Эзра рассматривал задумчивое лицо и старался убедить себя в том, что эта девушка на самом деле не сломлена.

– В моей жизни бывало много жанров, и ужасы, и фантастика, и… Но исторический жанр и детские книги были и будут самыми честными из всех.

– Но ведь историю переписывают, о ней врут, и она становится своего рода фантастикой.

– Так было не всегда.

– А детские книги всего лишь для детей, – Эзра пожал плечами, он не понимал, о чем говорит Дакота. Для него детские сказки всегда были детскими сказками. Не более.

– Те, кто говорят, что детские книги для детей, имеют детское сознание. На самом же деле, в них содержится куда больше правды и достоверности, нежели в любом бульварном романе.

– Может ты и права. – Эзра не хотел спорить с девушкой и просто кивнул. Он согласился с ней, чтобы только она не почувствовала себя в очередной раз навязчивой и ненужной.

– Может и не права, но иногда хочется почувствовать себя правой, – девушка открыла дверь машины, в салон залетел свежий воздух и запах табака начал пропадать, – все, чего я хотела добиться в этой жизни – это собственной невиновности.

– Ты не виновата, – прошептал он, откидываясь на спинку сидения, девушка уже хлопнула дверью и наверняка его не слышала, – только не ты.

«Люди не любят жалеть или чувствовать себя в чем-то виноватыми».

Агата Кристи

«Третья девушка»

Салон снова наполнился звуками вибрирующего телефона.

– Да, Эвелин, – Эзра поправил зеркало заднего вида, разглядывая огромную трещину в стеклянной витрине книжного магазина, – проехали двадцать миль.

– Неужели так мало? – по ту сторону послышался удивленный голос.

– Увы, – кивнул мужчина, записав в свой блокнот количество купюр, которое оставила ему Дакота. Она была не первая, у кого он не хотел брать деньги. Но такие были их правила в Бюро Черных Кэбов.

– Что ж, я все зафиксировала, удачного дня? – Эвелин снова говорила каким-то удивлённым тоном и Эзра понимал, что она пытается скрыть какую-то неведомую ей ранее неуверенность, ведь, когда он только появился в Бюро в свой первый день, она была радостной, выглядела уверенно, а встретила его дружелюбно. Впрочем, и остальные триста шестьдесят пять дней она встречала его с искренней улыбкой на пороге Бюро.

– Спасибо, – он первым отключился и еще, кажется, долго всматривался в очертания красного автомобиля, стоявшего поцарапанным прямо у книжного магазина. В очертаниях вывески, рекламирующей очередной аромат известной марки, Эзра отчетливо увидел улыбающееся лицо Эвелин.