а) хоть какой-то подготовки, уровня образования, представления о возможностях футурологов (чтобы не верить в гороскопы и гадалок): от понимания зависимости техники от онтологических ограничений (законов физики, чтобы не покупать вечный двигатель) до сравнительно частных, например геологических или биологических, ограничений (религиозная вера в сланцевую нефть – это плохо);

б) в идеале – некоего своего подразделения, которое постоянно мониторит ситуацию и анализирует ошибки в своих же прогнозах. Да, не у всех субъектов хозяйствования есть деньги на такие подразделения. Но в каждой отрасли существует свой прогностический журнал или набор авторов, которые регулярно пытаются прогнозировать ближние и средние перспективы развития. Но если регулярно отслеживать публикации, вести учет наибольших успехов и провалов в прогнозировании – можно сознательно пользоваться этими работами.

– Искать и использовать какие-то закономерности, которые с очень высокой вероятностью переживут очередную смену форматов. Тут хороший пример дает природа: типизация живых существ по размерам, весу и т. п. на протяжении всей истории эволюции, сталкиваясь с ограничениями, вырабатывала «типоразмерный ряд», зависящий от доступной в пище энергии, конструкционного материала организмов животных. То есть биологические «революции» позволяли заселить сушу, подняться в воздух и т. п., но соотношения размеров и определяющих их величин подчиняются достаточно простым математическим зависимостям [264]. Широкое распространение тех или иных технологий – это всегда равновесие между потенциальными возможностями по созданию техники и актуальным уровнем инженерных знаний. Создание автомобильной отрасли есть своего рода прорыв, эквивалентный, допустим, появлению в среде млекопитающих отряда рукокрылых (летучих мышей). И какой будет следующая ступенька в автомобилестроении (или другой отрасли), с одной стороны, зависит от множества факторов (сырья, источников энергии и т. п.), с другой – будет подчиняться вполне простым зависимостям. И если лошади под вопросом, то обивка сидений и смазка уж точно никуда не исчезает.

– Сформулировать для себя «ставку»: тот проект развития, в рамках которого должна вестись работа на перспективу, и определить средства/силы/время, которые субъект может вложить в этот проект. Прогностик должен учитывать обратную связь между действиями субъекта и трансформацией мира, происходящей от этих действий. В проекции на технику это означает подготовку к использованию перспективных технологий или прямое вложение в их разработку. Естественно, к формулированию «ставки» приложимы все требования стратегирования.

– Не воспринимать будущие кризисы как причину социального самоубийства, лишения себя субъектности, окукливания. Даже самый серьезный кризис не приведет нас к полной потере цивилизации, никакие «Темные века» не устранят необходимость в планировании, налаживании каких-то связей, структур. В этом смысле последнее, что можно сделать, – оборудовать лесной бункер в ожидании кризиса. Скорее всего, либо этот бункер элементарно не поможет, либо человек будет готовиться к не наступившим кризисам: в США постоянно продают плавучие дома на случай Всемирного потопа, а на постсоюзном пространстве сотнями насчитываются заброшенные лесные схроны, создатели которых благополучно умерли в домашних постелях. В Интернете достаточно известен блогер Кошастый (В. Сергиенко) – он готовится к тотальному развалу цивилизации аж с 2008-го. Он переехал в село, стал огородником. Но раз в неделю ездит на работу в Киев. Человечество переживало уже несколько серьезных катастроф, связанных с исчерпанием сырья, пространства развития, плодородия почвы и т. п. Скажем, «катастрофа бронзового века»: исчерпание легкодоступных запасов олова привело к резкому подорожанию основного инструментального материала – бронзы. И вынужденному возврату к медным орудиям. Как результат: снижение производительности труда, деградация технологического уровня, экономический упадок и громадные политические потрясения, отзвуки которых дошли до нас в «Илиаде» [286; 287]. Однако происходило это на фоне отсутствия схожих катастроф в Китае – там богатые месторождения олова позволили осуществить плавный переход к использованию железа. Полная аналогия с современностью тут невозможна – экономические кризисы сейчас не привязаны к месторождениям нефти. Равно как очень сложно будет отдельным группам населения развиваться в виртуальном пространстве, имея вокруг себя деградацию инфраструктуры. Но замыкание в крошечной общине, на хай-тек хуторе с 3D-принтерами и автоматами по генетическому программированию, – это тупиковый путь. Хотя бы потому, что будут постоянно изменяться внешние угрозы.