– Не понимаю. Скажи, когда ты успел стать таким жестоким палачом? А жену его ты за что кончил? Нас же теперь лучшие сыскари искать будут. И найдут, не сомневайся.

– Она, лярва, этими грязными деньгами тоже сорила. К тому же – она свидетель. Я не дурнее ментов, алиби нам обеспечил. Валька Прохорова, подружка моя, в областном оперном театре гримёром работает, засвидетельствует, что мы с тобой в это время у неё на хате в Нижнем гуляли. Не первый раз с ней такое прокручиваем. Думаешь, откуда весь этот маскарад с седыми усами и бородами? Уж не подставит, не боись. Сама тогда сядет как соучастница. А в первом часу ночи нас её брат, Витюха, на своей тачке в Балахну отвёз. Понял?! Это ему я на тачку денег дал, когда его семья с голоду подыхала. И за лицензию на право заниматься частным извозом заплатил. Все расписки у меня, так что, он тоже намертво на моём крючке сидит, не сорвётся.

Пальчиков мы своих нигде не оставляли. Если где-то нас и зафиксировала видеокамера, то на записях там не мы, а какие-то седые старики. Не бзди, братишка! Если что, всю мокруху я на себя возьму, ты ж меня знаешь. Всё равно мне уже терять нечего, двенадцать жмуров на счету.

– Ё моё, какой ужас! Всё, я ничего не слышал, а ты мне ничего не говорил. Пошли спать, завтра я от тебя уеду. Надеюсь, навсегда.

***

Пил по чёрному. «Кем я стал? Во что втянул меня мой Вовка? – мучился я вопросами всю ночь. – Как дальше жить, что делать?».

Проснулся только в третьем часу дня. Башка трещала с похмелуги – того гляди, расколется. Кое-как умывшись и слегка приведя в порядок свой видок, спустился с мансарды на кухню.

– Ну, наконец-то, – радостно воскликнул Вовка. – Знакомьтесь, это Толик, мой родной младший брат, прошу любить и жаловать…

Оказывается, брат времени зря не терял, успел уже и за «Жигулёнком» в лес сходить, и привезти на нём из рыб артели целую гору свежей рыбёшки, и даже всю её засолить. За столом на кухне сидели и выпивали, как выяснилось после знакомства, та самая Вовкина подружка-соучастница, Валентина, её брат, Виктор, и Наташа, подруга Вали – молодая симпатичная женщина. Я уже ни о чём не мог думать, быстро похмелился здоровья для, но, хватив, видимо, лишка да на старые дрожжи, сразу захмелел и самопроизвольно начал типа ухаживать за Наташей. Очухался только на следующее утро, проснувшись, лёжа с ней голышмя в одной постели. Даже не помню, было ли у нас с ней хоть чего-нибудь. Часа через два после обеда гости уехали домой.

***

– Хватит собачиться, – начал Вовка. – Вон какую я тебе невесту подсудобил. Дочь начальника следственного отдела Нижегородского района, не хухры-мухры. Бабёнка хорошая, Валька зря хвалить не станет. Давай вас поженим, а?! Свой мент в родственниках будет. Я хазу тебе в городе куплю. А хочешь – дом в Балахне. Соседями будем, братишка. Готов даже эту свою хату тебе отдать, сам на гастроли уеду.

– Отстань! Какой дом, какая хаза? Эта Натаха – обыкновенная шлюха. Нам с тобой скоро опять тюремными шконками скрипеть. Может, даже на пожизненно.

– Не каркай! Чего рассопливился, салага? Всё будет нормалёк. Пошли-ка лучше в баньке попаримся. Пива в холодильнике полно, рыбёшки вяленой два мешка. Не ссы, братишка, прорвёмся…

***

– Люди, люди, – разглагольствовал Вовка, выйдя из парилки в предбанник, чтоб пивка с рыбкой попить. – Что мне твои люди? Стадо овец и баранов, которым дают возможность лишь малость травки пощипать да размножаться. Им даже знать не положено, куда их пастух ведёт. Может быть, к пропасти? Этот пастух не всегда ещё и истинным хозяином отары является. Силовики-собаки не дают баранам выбиться из стада. От волков они всё равно всех не уберегут, а потеря в день пары блеющих для хозяина – тьфу, даже не заметит. Мы с тобой, брат, как раз и есть те самые волки – в волчьей стае родились и воспитались. Мне самого жирного барана подавай, который отожрался, выпихивая слабаков-сородичей с сочных трав, не давая им возможности жирку поднакопить. Ух, ненавижу толстосумов, разбогатевших на горбу трудяг.